ДОЧЬ ГЕНЕРАЛА

14 января 1906 года едва не стало последним днем в жизни минского губернатора П.Г. Курлова и полицмейстера Д.Д. Норова, приговоренных к смерти летучим Боевым отрядом Северной области за организацию еврейского погрома. В первого метнул бомбу 26-летний Иван Пулихов, а второго пыталась застрелить изящная барышня, 27-летня дочь царского генерала, воевавшего в Манчжурии, - Александра Измайлович. Боевиков сразу же схватили и основательно избили подоспевшие полицейские. Спустя месяц, прозвучал суровый, как морозный февральский день, но: справедливый приговор: высшая мера: Молодая террористка была к нему абсолютно готова, однако смертную казнь заменили каторгой, которую Измайлович отбывала в Акатуе и Мальцевской женской тюрьме. В 1914 году она вышла на поселение в Забайкалье.

После февральской революции Измайлович примкнула к левому крылу социалистов-революционеров, а после раскола партии стала членом ЦК левых эсеров. Избиралась членом Президиума ВЦИК. При образовании коалиционного Советского правительства намечалась на пост наркома дворцов Республики, но по решению ЦК ПЛСР была оставлена на партийной работе.

После подавления вооруженного мятежа, организованного левыми эсерами, 6 июля 1918 года она была арестована и вместе с Марией Спиридоновой находилась в Кремле. Осенью 1921 года ее освободили из заключения "под честное слово" для ухода за больной М.А. Спиридоновой. С этого времени Александра Измайлович прошла вместе с ней весь путь ссылок и заключений вплоть до 1937 года, когда, будучи арестована в Уфе, получила десять лет тюрьмы. По одной версии, она погибла еще до войны, по другой - была расстреляна вместе с Спиридоновой осенью 1941 года.

Круг террора замкнулся.
"Возлюбленная ТЕРРОРА"

15 января 1906 года, когда до Крещения оставалось три дня, "эсеровская Богородица" Мария Спиридонова - так ее называли впоследствии, - тяжело ранила советника Губернского правления Гаврилу Луженовского, с особой жестокостью подавившего аграрные беспорядки в Тамбовской губернии. Смерть поджидала лютого чиновника на железнодорожном вокзале города Борисоглебска в лице молодой террористки 21-го года от роду, встретившей его пятью пулями, при выходе из вагона курьерского поезда. По приказу есаула Петра Аврамова казаки конвоя выместили свою ярость на барышне-убийце, восторженно мечтавшей: о смерти на эшафоте. Истязания продолжились на квартире исправника Протасова и в полицейском участке. Романтика террора обернулась своей жестокой и страшной подкладкой.

18 января полуживого Луженовского перевезли в Тамбов. Еще в Борисоглебске он велел отправить губернатору фон Лауницу телеграмму: "Умираю. Попросите у Государя за детей. Берегите себя". Но смерть не спешила к нему, и он прожил еще двадцать шесть дней и скончался в жутких мучениях, успев прошептать: "Действительно, я хватил через край:"

11 марта в Тамбове состоялся военный суд, приговоривший Марию Спиридонову к смертной казни через повешение. Адвокат Николай Тесленко, член ЦК партии кадетов, сделал все, чтобы его вскоре заменили вечной каторгой.

В газете "Русское Государство" от 7 апреля 1906 года некто К. написал так: "Пускай же воспользуется она жизнью, как и множество других, ей подобных, для глубоких размышлений о том, что бесконечная сложность жизненных явлений не разрешается револьверным выстрелом:"

И далее автор статьи призвал молодых террористов понять, что "разгадка великих задач чрезвычайно осложнившейся современной жизни кроется не в одних только социал-революционных брошюрах, что система политических убийств ни на йоту не приближает к великим берегам грядущего царства закономерной свободы, а, наоборот - отдаляет их, образуя водовороты, задерживающие правильное поступательное развитие:"

В камере Спиридонова написала прощальное письмо товарищам по террористическому подполью, которое заканчивалось такими словами: "Будущее не страшит меня: оно для меня не важно, - важнее торжество идеи".

Что тут скажешь? Самая благая идея, затмившая человеку Бога и водруженная на его место, неизбежно порождает инквизицию или террор. И тогда кумиром и объектом для подражания сотен и сотен оказывается гимназистка с револьвером, ставшая "возлюбленной террора". Ее женская индивидуальность как бы стерлась, и Спиридонова стала ходячим памятником всем эсеркам-террористкам, зримым символом отречения от жизни во имя торжества Идеи.

"Торжество идеи" наступило в октябре 17-го, в который эта "железная женщина" с неизменной папиросой в зубах вступила одним из признанных лидеров партии левых эсеров. Вместе с большевиками она разделила узурпированную власть, и была ею до лета 1918 года, жаркого и удушливого. Рано или поздно, но революционные хищники должны были передраться. Первыми не выдержали нервы у левых эсеров - террористов в советском законе. После неудавшейся попытки военного переворота, предпринятой 6 июля, Мария Спиридонова, отказавшаяся освятить своим именем "красный террор", отправилась по этапу тюрем и ссылок.

Некогда <возлюбленную террора> расстреляли 11 сентября 1941 года. Ее могила не найдена до сих пор, и в этом, пожалуй, заключается глубокий нравственный символ.


ВЗРЫВ В КРЕМЛЕ
На месте убийства И. Б. Каляевым
великого князя Сергея Александровича

4 (17) февраля 1905 года 28-летний "студент" Иван Каляев метнул бомбу в Главнокомандующего войсками Московского военного округа великого князя Сергея Александровича (во всех справочниках его упорно именуют московским генерал-губернатором, но таковым он перестал быть в январе 1905 года, когда направил Государю прошение об отставке). Это случилось в Кремле. В результате взрыва дядя Николая II был разорван на множество кусков. Его супруга, великая княгиня Елизавета Федоровна, собственноручно собирала то, что осталось от ее несчастного супруга.

Схваченный на месте преступления, террорист был допрошен. Выяснилось, что родился он 24 июня 1877 года. В 1897-99 годах учился в Московском и Петербургском университетах, познакомился с марксизмом и вступил в подпольный "Союз борьбы за освобождение рабочего класса". За руководство студенческой забастовкой был выслан в Екатеринослав (1899-1902 годы). Вернувшись, Каляев вступил в партию эсеров и стал членом ее Боевой организации. В 1904 году он участвовал в покушении на министра внутренних дел В.К. Плеве, а затем ему было доверено уничтожение московского градоначальника.

Елизавета Федоровна посетила террориста в тюрьме и, как истинная православная христианка, попыталась спасти душу убийцы. Она сказала этому человеку, повинному в смерти ее супруга, что будет просить царя о снисхождении: если он сам подаст прошение о помиловании. Но тот, преисполненный сатанинской гордыни, ответил отказом, заявив, что его смерть "послужит делу освобождения России от оков самодержавия".

5 апреля Каляева привезли на суд. В Особом присутствии Сената он, выражаясь языком Краткого курса ВКП (б), произнес "яркую речь, обличающую царское правительство". Желание террориста пострадать за "народное счастье" было удовлетворено, и он встретил смерть в Шлиссельбургской крепости 10 (23) мая 1905 года.

После Октябрьского переворота революционные власти не забыли увековечить память Каляева. Его именем были названы улицы в Москве и Петрограде. В 1918 года вышла книга "Памяти И.П. Каляева". То, что он был террористом, - это никого не смущало. В 20-е годы историки-марксисты спорили, какое именно течение в русском "освободительном" движении и в какой степени можно считать предтечей большевизма. Одни называли террористическую организацию "Народна Воля", другие - "Черный передел". Так что репутацию убийцы великого князя Сергея никто и не думал ставить под сомнение.

Отношение к народникам-террористам резко изменилось после убийства Кирова. В частном разговоре со Ждановым Сталин вполне резонно заметил, что "если мы на народовольцах будем учить наших людей, то воспитаем террористов". Последствия не замедлили сказаться. Но только после 1991 года Каляевской улице в Москве было возвращено ее историческое название, - Долгоруковская.


В ЗНАК ПРОТЕСТА:

14 февраля 1901 года 26-летний террорист Петр Карпович "в знак протеста против репрессий царизма по отношению к революционному студенчеству" смертельно ранил министра просвещения Империи Н.П. Боголепова, отдавшего в солдаты двадцать семь студентов Петербургского университета. Либеральная публика едва скрывала свои чувства по отношению к "молодому герою, пожертвовавшему своей жизнью ради общественного блага". Непонятно, правда, почему свобода и демократия ассоциировалась у "прогрессивных" людей того времени с маркировкой револьверных патронов.

Карпович родился 3 октября 1874 года. Будущий боевик набирался знаний в Московском (1895-96) и Юрьевском (1898-99) университетах, но был исключен за участие в радикальных студенческих группах. В 1899 году он уехал за границу и поступил в Берлинский университет, но затем вернулся обратно. В конце 90-х годов Карпович входил в социал-демократические организации, однако "умеренность" эсдеков пришлась ему не по душе, и он как волк-одиночка решился на радикальные действия, взяв на себя роль общественного судьи и палача. Боголепов был тяжело ранен и умер 2 марта.

По решению суда Карпович получил двадцать лет каторги и был заключен в Шлиссельбургскую крепость. В 1906 году его перевели в тюрьму в Акатуй, а затем в Алгачи. В это время Россию захлестнула волна насилия. <Горячие> нововсти о все новых и новых убийствах и экспроприациях не сходили с газетных полос. И что же сделало правительство, чтобы обезопасить режим от новых террористических актов? Оно поступило на редкость дальновидно: в 1907 году опасный государственный преступник Карпович был выпущен на поселение, чем не преминул воспользоваться, совершив побег за границу. Там он вступил в Боевую организацию эсеров и стал одним из помощников знаменитого Е.Ф. Азефа.

В 1908 году <студент> участвовал в организации неудавшегося покушения на Николая II. После разоблачения Азефа, оказавшегося тайным агентом охранного отделения, Карпович отошел от эсеров. 31 марта 1917 году, возвращаясь в революционную Россию, он погиб в Северном море при взрыве парохода германской подводной лодкой.



26 февраля (11 марта) 1906 года террористы совершили покушение на градоначальника Ялты (1906-16 годы) генерал-майора И.А. Думбадзе. Под его карету была брошена бомба. Однако царский чиновник не пострадал, если не считать легкого ранения и оторванного козырька фуражки.


ВЫСТРЕЛ МАДАМ КАЙО

Март 1914 года. В ответ на травлю, поднятую в прессе против министра финансов Франции Жозефа Кайо, его жена выстрелом из пистолета смертельно ранила редактора газеты "Le Figaro" Кальметта. В связи с этим Ж. Кайо был вынужден уйти в отставку.

В письме Инессе Арманд, отправленном из Кракова, В.И. Ульянов-Ленин спрашивал свою пассию: "Какое впечатление произвел на тебя le geste de M-me Caillaux? Признаться, не могу отделаться от чувства некоторой симпатии: я думал, в этой среде одна продажность, трусость и подлость. А тут вдруг бой-баба lecon (урок - П.Е.) дала решительный!!"

Через несколько лет автор этого милого письма установил в России диктатуру от имени пролетариата, развернув беспощадный "красный террор" против всех, кто не вписывался в прокрустово ложе нового интернационального порядка.


МОСКОВСКАЯ ЭКСПРОПРИАЦИЯ

7 (20) марта 1906 года эсеры-максималисты произвели "Московскую экспроприацию". Налету подвергся Банк Купеческого Общества взаимного кредита. Группа вооруженных лиц численностью до двадцати человек, обезоружив охрану, похитила 875 тысяч рублей.


ЧЕРНЫЙ АПОСТОЛ ТЕРРОРА

16 (30) марта 1908 года умер Григорий Гершуни, член ЦК партии эсеров, организатор и руководителей ее Боевой организации. На совести бывшего провизора, ставшего в 1902 году профессиональным боевиком, организация убийства шефа МВД Д.С. Сипягина, покушение на губернатора И.М. Оболенского и ликвидация в 1903 году губернатора Н.М. Богдановича. В том же году Гершуни был арестован и заключен в Петропавловскую крепость. В марте 1904 году ему зачитали смертный приговор, замененный: пожизненным заключением.

Осенью 1905 года Гершуни "прописался" в Акатуйской тюрьме, но, видимо, климат Восточной Сибири ему не показался и в октябре 1906 года он совершил побег в Европу через Китай и США. Мировое террористическое подполье снабдило <русского товарища> деньгами и необходимыми документами, чтобы в дальнейшем он смог продолжить объявленную войну против царского правительства.

Дирижируя террором, насколько, конечно, это было возможно в условиях того времени, Гершуни внимательно отслеживал молодые и перспективные кадры. Так, после суда над Марией Спиридоновой он переслал ей в тюрьму записку: "Вас уже сравнивали с истерзанной Россией. И Вы, товарищ, несомненно, - ее символ. Но символ не измученной страны, истекающей кровью под каблуком пьяного, разнузданного казака, - Вы символ еще и юной, восставшей, борющейся, стойкой и самоотверженной России. И в этом все величие, вся красота дорогого нам Вашего образа:"

В 1907 году на Таммерфорском съезде партии эсеров Гершуни продемонстрировал поразительную для террориста умеренность, призвав своих товарищей к сотрудничеству с кадетами. Скончался он в Цюрихе, оставив воспоминания "Из недавнего прошлого".



25 марта 1906 года боевики партии эсеров убили Тверского губернатора П.А. Слепцова.


ФАЛЬШИВЫЙ ОФИЦЕР

2 (15) апреля 1902 года 20-летний "студент" Степан Балмашев убил в Петербурге министра внутренних дел и шефа Отдельного корпуса жандармов Д.С. Сипягина. Преступник действовал дерзко и изобретательно, точно рассчитав, что форма офицера произведет на охрану нужный психологический эффект и позволит ему осуществить покушение. Так и получилось. Явившись в Мариинский дворец, Балмашев сообщил дежурному офицеру, что имеет на руках пакет, предназначенный лично Его Высокопревосходительству. Тот ничего не заподозрил и пропустил "офицера" к министру. Пять револьверных выстрелов прозвучали один за другим: Убийство Д.С. Сипягина стало первым террористическим актом Боевой организации эсеров.

Балмашев принадлежал к молодому поколению террористов, которых можно справедливо считать детьми "Народной Воли", ибо они с молоком "матери" впитали ненависть к режиму и ненасытную жажду цареубийства. В январе 1901 года молодой человек оказался под арестом и в числе 183 студентов Киевского университета был отдан (как и все) они на короткое время в солдаты. Власти рассчитывали, что армейская служба непременно "выбьет дурь" из головы будущего: достойного гражданина Отечества! Но не тут-то было.

Летом 1901 года Балмашев входит в революционные кружки Крыма и Харькова, где знакомится с "настоящими" людьми, избравшими себе девизом слова: "в борьбе обретешь ты право свое". От них он получает пароли и явки, а вместе с ними совет - продолжить учебу.

В сентябре Балмашев вновь поступает в Киевский университет, и <злобные> власти не чинят ему никаких препятствий. Здесь, в Киеве, он вступает в только что созданную партию эсеров и оказывается в рядах ее Боевой организации. Главарям террористического подполья приглянулся молодой фанатик-идеалист, желающий совершить убийство во имя "народного счастья".

Следствие длилось месяц. По приговору Петербургского окружного суда Балмашев был повешен в Шлиссельбургской крепости 3 (16) апреля 1902 года. Подать прошение на имя царя о помиловании он отказался, следуя неписаным традициям "Народной Воли".

В этот же день эсеры распространили прокламацию, в которой обосновали необходимость и полезность террора. "Каждый поединок героя будит во всех нас дух борьбы и отваги" - утверждалось в ней. Позволим себе некоторые наиболее характерные цитаты из этого документа.

"Каждый террористический удар как бы отнимает часть силы у самодержавия и всю эту силу перебрасывает на сторону борцов за свободу". "И раз террор будет проведен систематически, то очевидно, что наша чаша весов наконец перевесит". "Никакая сила не поможет против неуловимости. Значит, наша задача ясна: смещать всякого властного насильника самодержавия единственным способом, который оставило нам самодержавие, - смертью". "Каждая молния террора просвещает ум:" "У кого больше сил, больше возможности и решимости, тот пусть не успокаивается на мелкой работе; пусть ищет и отдается крупному делу, - пропаганде террора".

Под этими изречениями подписался бы любой "идейный" террорист XX века.


КАВКАЗСКАЯ ЭКСПРОПРИАЦИЯ

В ночь на 13 (26) апреля 1906 года шесть вооруженных лиц, переодетых в форму дислоцированного в городе Душете Новобаязетского пехотного полка, проникли под видом караула в местное казначейство и захватили 315 тысяч рублей. Полученные в результате экспроприации средства пошли на революционные нужды. По крайней мере, так утверждал в одной из своих статей В.И. Ульянов-Ленин. Ему, конечно, было виднее.