Нуль-философия. Рам, прежде всего, считал себя философом. И уже потом — мистиком, магом, йогом, гуру и т. д. Специфику своего эмансипативного учения он видел в разрешении фундаментальной проблемы сознания философскими средствами — т. е. через интеллектуальное созерцание, переходящее, в дальнейшем, в сверхинтеллектуальную или пустую интуицию.
Одной из характеристик истинного философа Рам считал способность к тому, что он называл "философским мышлением". Я бы, для наглядности, сравнил "философское мышление" философов с профессиональным "пространственным мышлением" архитекторов. Как известно, именно способность мыслить пространственно, т. е. держать в голове трехмерные модели, является необходимым условием всякого архитекрурного таланта. Философское мышление есть тоже "пространственное мышление", где роль пространства играет, однако, не трехмерная сетка окружающей действительности, но совокупное психическое пространство антаръямина (внутреннего наблюдателя), включающее модусы бодрствования, сна и глубокого сна.
В своей философской карте сознания Рам маркировал не только фундаментальные смысловые фигуры дискурсивного мышления бодрствования, но также алогичные формы опыта состояния сна и глубокого сна. Три измерения кубической модели ТГН символически соответствовали трем состояниям познающего сознания, а четвертое измерение "времени" — турие как "четвертому состоянию" адвайты. Процесс самоосознания имеет природу волны, которая распространяется из внутренней пустоты четвертого состояния, через состояния глубокого сна и сна со сновидениями, в состояние бодрствования, а затем уходит тем же путем назад, завершая интуитивно-познавательный оборот четырех состояний, который в целом, в строгих терминах ТГН, выглядит следующим образом:
Из Нуля происходит нулевость, порождающая первичный импульс интуиции. Здесь, на уровне эфирной частоты 10 в -36 степени см, формируется дух четвертого состояния, который затем диалектически превращается в Единое, порождающее единичность, откуда происходит скачек к душе глубокого сна, формирующейся на уровне эфирной частоты 10 в -27 степени см из четырех первичных импульсов. Через душу энергия скачка движется дальше, к Разуму, порождающему рассудок, преобразующегося на частоте эфирной вибрации 10 в -18 степени см в авто (самость) состояния сна, компонуемое из 16 первичных импульсов и метафизически связанное с Формой, порождающей, в свою очередь, модель, имплицирующую на уровне эфирной вибрации 10 в -9 степени см в познающее "Я "состояния бодрствования на базе 64 первичных импульсов.
Таким образом, ТГН описывает реалии не только в дискурсе логических посылок бодрствующего ума, но также на уровне сновидных моделей и интуиций глубокого сна, включая предельный Нуль-Один переход. В рамовских текстах все технические термины ТГН строго соответствуют своим значениям на гексаэдрической знаковой модели, разработанной в качестве исходного шарнира смыслов. Отсюда, подлинное чтение рамовских вещей сопряжено с философским "трехмерным моделированием", переформатирующим саму мыслительную способность читателя, — при наличии у того склонности к философскому мышлению.
Для понимания рамовских моделей, в частности, очень важно усвоить разницу между такими ключевыми терминами ТГН, как диалектика, метафизика и интуиция, которым Рам придавал значение трех модусов мышления. Спецификой диалектического мышления он считал операцию отрицания (негации), когда наличие А отрицает наличие В. Метафизику он считал построенной на дифференции, когда А отличается от В, но сосуществует с ним в системе. Яркий пример сугубо диалектического мышления - крайняя паранойя, представляющая собой как бы затмение бодрствующего рассудка тенью души глубокого сна. Последовательная метафизичность мышления, напротив, уводит в сугубо шизофренический дискурс самоизолированного логического субъекта, утратившего способность к интуитивному скачку в ментальное зазеркалье. Интуиция в данной системе отношений выступает в промежуточной функции между отрицанием и дифференцией, между диалектическим и метафизическим способами познания. Философскую интуицию, продленную во времени, Рам называл "пустым мышлением" или медитацией, приводящей приблизительно в течение получаса к состоянию самадхи как цели истинной философии недвойственности.
Я спросил Рама, каким образом он знает точное значение эфирной волны на разных участках цепи в формуле эманирования персонального сознания из пустоты? Он сказал, что такие вещи можно знать только интуитивно, т. е. телепатически. Зная Рама, нельзя было сомневаться в том, что он действительно совершенно точно (в пределах научной точности вообще) дал параметры психоэфирной вибрации на различных этапах сансарной манифестации человеческого сознания. Точно так же интуитивно (телепатически) разрешались все большие философские проблемы. Но самое интересное, рамовский подход давал возможность структурно увидеть, с какого познавательного плана вещает автор той или иной теории, как он строит свою доказательную сеть в контексте суггестий четырех состояний, или, иначе говоря, истину какого состояния он доказывает.
Знаменитые мастера и анонимные риши. Рам полагал, что самый абстрактный западный философ — это Платон. Его диалектика оказывалась синонимом состояния единства глубокого сна, иначе именуемого идеей. Идея всякой вещи - это отражение интегрального единого поля в единичности конкретной манифестации. Следуя доказательствам платоновой диалектики, мы реализуем философскую интуицию, связывающую познающий ум (логос) с единым бытием: hen to pan (гр. все едино). В метафизике Аристотеля — все наоборот: здесь ум связывается с формой, порождая дифференцированные "вещи в себе".
Некогда, читая Авиценну, я натолкнулся на описание великим персом его опыта постижения основ метафизического метода. Авиценна рассказывает, что сорок раз читал "Метафизику" и ничего не понял, и лишь после встречи с мастером, объяснившим ему ключи к изложенным фигурам, свел концы с концами. В результате, как он пишет, ему не пришлось специально обучаться каким-либо другом наукам, таким, к примеру, как медицина или астрономия: "Тому, кто овладел метафизикой, — полагает Авиценна, — нет необходимости учиться другим наукам", ибо в метафизике, как науке о первобытии, потенциально заложены все знания о мире.
Я приступил к чтению "Метафизики" уже будучи вооружен психо-детектором ТГН, и начала метафизического моделирования понял, по существу, с первого раза. В известном смысле, Аристотель нащупывал в своих "метафизических" текстах начала структурной лингвистики, стихийно (по принципу народной этимологии) связывая философские и грамматические категории. Философы и грамматики разделились позже на реалистов и номиналистов, спор которых не завершен и сегодня.
Рам говорил о единстве происхождения философемы и лингвемы из психемы глубокого сна. Себя лично он относил к последователям традиции адвайты-веданты, при этом защищал тезис о равнопустотности брахманической мокши и буддийской нирваны. Той же степенью пустотности обладало китайское дао. Рам был уверен, что именно китайская магия, в силу своей рафинированной пустотности, возобладает над западной каббалистикой и подчинит себе духовный ресурс человечества.
Из новых западных философов он выделял как наиболее абстрактных Гегеля с его духом (как отражения платоновской идеи глубокого сна в сновидном уме — нусе) и Ясперса, где экзистенция выражала эту идею на уровне бодрого эго. В символической мандале учений эта линия философского гнозиса была привязана к анахата-чакре как полюсу бодрственного познавания. Линия Платон-Аристотель увязывалась с аджня-чакрой как центром чистой идеи глубокого сна. Вишуддха-чакра, связанная с познанием во сне, корреспондировала с дискурсом Упанишад по линии Шанкара-ачарья-Махадеван-Раматамананда. Тысячелепестная сахасрара-чакра связывалась с линией Будда-Лаоцзы, представляя запредельность праджняпарамиты четвертого состояния.
Рам считал, что наиболее продвинутые гуру в истории человечества никогда не были известны широким кругам, оставаясь в анонимности, ибо в силу своего совершенства по части мирской отстраненности не афишировали своих знаний:
— Те гуру, о которых мы знаем, уже в силу своей открытости миру не являются совершенными...
Высшие учителя-риши — абсолютно скрыты, анонимны, но с ними можно установить медитативную связь. Риши работают на канале крайне высокой частоты и начинают поддерживать йогина в приближающихся к самадхи состояниях. Нуль-энергетический feed-back со стороны анонимных риши может сопровождаться курсом интуитивного обучения эфирным истинам, позволяющим совершенствовать медитационную технику. В рамовском поле, в самом деле, как будто бы ощущалось некое безвидное присутствие анонимных сущностей тайного собора, удерживающих тонкое медитационное поле планеты до дня великой космической катастрофы, после которой души праведников окончательно освобождаются от последствий кармы текущей кальпы и достигают махасамадхи. Рам постоянно поддерживал отдельных людей медитативным импульсом, как бы замыкая их в нуль-энергетическое кольцо небесного Ришикеша — града риш.
Школа магов. 3.3. Эзотерический рамаизм