Настроение сейчас - мхрр

Снова ночь. Как же без нее. Снова дурость. На ней все основано. Снова страсть. В ней соль. Крылушки распластал и лечу. Растворяюсь в свете. Год прошел. Целый год. Я не стал умнее. Да и не мог стать. Да мне и так хорошо. Это - мое.

Опять пришло восхитительное лето. Смотрю, как вчерашнюю буйную траву прибило ветром. Берет легкая жуть. Места те же. Луна та же. Берег. Вот оно это вчера - вытяни руку и коснись. Кажется, если поискать, то и следы найдешь на песке. А людей нет. Нонче они все при деле. А я снова здесь. Один. Тихо катится вода, в которую нельзя войти дважды. Но постоять возле нее - запросто можно. Сколько хочешь. Даже можно повспоминать. Вот здесь было то, а здесь это. Места будто хранят еще отпечатки ушедших времен, но уже не узнают меня. Последние минуты перед тем, как нагрянут лангольеры. Ничего. В этом году будут новые люди и новые места. А лангольеры пусть идут в задницу.

А еще у меня появилась дочка. Махонькая. Я не знал даже. Мама ее придурошная, думает, что это я придурок. Ха! Че теперь делать – вапсче не понятно. Тянет лапки, пищит. Первое время, я как с ума сошел. Все забросил. С рук не отпускал. Так меня припарило. Мама ее говорит, - вот, мол, видишь, как все классно! А теперь подумай, что должен сделать, по-настоящему хороший мальчик, чтобы счастье его стало долгим и надежным как доска, на постоянной, так сказать, основе… Это она о дочке заботится. Что ж, чисто по-матерински оно понятно. Я подумал так немного, для виду, и отвечаю, - все, мол, понимаю, но нельзя же бежать в магазин за водкой прямо сейчас, когда в доме маленький ребенок… Ой, трындец, чего было… Маленькая спит, средняя ревет, старшая визжит. И только одна из них моя. Навечно. Короче – капут.

Совсем, чтобы умом не тронуться, решил себе, что это я типа на машине ночью еду, а встречная меня фарами ослепила. Поищу глазами правый бордюр - так на дороге и удержусь. Ну, дура, ты дура. Такой косяк замутила. Даже в душе возмутиться не получается, сразу чувствуешь – грех. Оно ж такэ малэньке. Зубки растут. Распищится. Возьмешь на руки. Головушку на плечо положит и притихнет. И ни звука. Будто и не растут уже зубки. Все купил, что только можно. Дедский мир хотел покончить с собой, всем коллективом. Теперь они, вместе с этой псевдотещей, могут детским барахлом приторговывать аж до дня страшного суда. Там их и повяжут.

Да только ж главного ни за какие бабки не купишь.