42     В начало (Пролог и глава 1)

 

После того, как Инга днем навестила профессора в больнице, его стали мучить плохие предчувствия. Ему срочно захотелось попасть домой. Он разволновался, хотя врачи ему это запретили. Но что делать? Инга пришла к нему в больницу подавленная и запуганная. Как бы она не хотела скрыть свое состояние, он это видел, и ему надо было разобраться, что с ней происходит. Поэтому, после тихого часа, когда все врачебные обходы закончились, Дмитрий Евгеньевич попросил у медсестры разрешения отлучиться из больницы до завтрашнего утра. Медсестра категорически отказала. После долгих упрашиваний, увещеваний на повышенных тонах и переговоров с дежурным врачом, профессор написал расписку, переоделся из больничного в свое цивильное и уехал домой.

Все его подозрения начали подтверждаться прямо на площадке у входной двери в квартиру. Вездесущая соседка, которая специально следит за ним из окна своей кухни и выходит, якобы по делам, чтобы столкнуться невзначай на лестничной клетке, поздоровалась холодным тоном и смерила таким многозначительным взглядом, что профессор Карпов понял — пока он отсутствовал эти два дня, в его доме творилось что-то неладное.

В квартире было тихо — значит Инга еще не пришла с работы.

Дмитрий Евгеньевич по многолетней привычке набрал службу охраны, чтобы снять свой дом с сигнализации, но дежурный сообщил ему, что сегодня помещение на сигнализацию не ставили.

Поминая недобрым словом себя и эту вертихвостку Ингу, профессор Карпов обошел квартиру.

В кухне на столе было не убрано. Под мойкой пустые бутылки от водки и полное ведро мусора. В кабинете кто-то лежал на его диване и оставил подушку и книгу. В спальне, которую занимала Инга, был полнейший беспорядок: неубранная кровать, разбросанные вещи.

Похоже, без него тут бурно проводили время. В душе шевельнулось забытое чувство подозрительности и ревности.

Озабоченно крякнув, профессор достал из рабочего стола в кабинете гроссбух, в котором он долгие годы вел тщательный учет своих коллекций.

Весь вечер Дмитрий Евгеньевич ходил из комнаты в комнату с учетным журналом и осматривал свои сокровища, сверяясь с записями. Вроде бы все было на своих местах, если не считать того, что передвигались с места на место его драгоценные грации. Это он определил по свежим царапинам на полу и показавшимся из-под постаментов статуй более темным, не выгоревшим от долгого времени, пятнам на паркете. Но, слава богу, мраморные девушки были целы и невредимы!

Пропажу статуэтки-карандашницы он обнаружил под самый конец своего обхода, уже почти успокоившись. Карандашница каслинского литья стояла многие годы в зале, в застекленном шкафу, на полке между предметами советского агитационного фарфора. А теперь на полке осталось не запылённое пятно.

Это его не столько расстроило, сколько сбило с толку. Статуэтка была дорогая, но не самая ценная, а скорее случайная вещь в его собраниях. Дмитрий Евгеньевич не собирал литьё. Это был подарок от кафедры геологии на его пятидесятилетие. Коллеги знали, что он страстный собиратель предметов искусства, нашли ее в антикварном магазине. Тогда она стоила не дорого, а геологи в советские времена зарабатывали хорошо, вот и поднесли карандашницу.

Он сел в кресло и задумался. Что это — кража?

Зная, что ты со временем станешь хозяйкой большой квартиры в центре Минска, украсть статуэтку, пускай даже стоимостью в пару тысяч долларов по нынешним ценам, — большая глупость! Но карандашницы нет, и Инга ведет себя растерянно и напугано. Может ее запугали и заставили? Кто мог ее заставить? Только тот, кому она рассказала о том где теперь живет! А кому может проболтаться молодая девчонка? Подружкам, маме с папой?

«Или другу! — подсказал внутренний голос. — Уже поздно. Ее нет дома. В квартире беспорядок. Пустые бутылки из-под водки, и ехидный взгляд соседки. Ты — рогоносец, Дмитрий Евгеньевич!»

Сердце неприятно заныло. Идея найти себе молоденькую сожительницу оказалась блажью. Хорошо еще, что вовремя спохватился. Ведь пока он лежал в больнице у него могли бы вынести всю квартиру! Как можно было понадеяться на то, что двадцатипятилетняя красотка захочет связать свою жизнь с пожилым? Что на него нашло? Что делать теперь, когда вскрылась пропажа?

Ревность, обида, раздражение и грусть терзали больное сердце. Он так привязался к этой девочке!

Ему припомнился позавчерашний день — оказывается он еще может как мужчина!… От этих мыслей забурлила кровь, но профессора тут же обдало и холодком от воспоминаний о сердечном приступе и отъезде в больницу.

«Черт возьми! Эти мысли опасны! Надо понять, что мы не пара! Мы из разных эпох! У нас разные ценности и ориентиры!» — принялся убеждать себя Дмитрий Евгеньевич.

И все-таки он цеплялся за малейшую надежду все наладить заново. Может он плохо про нее думает? Бывают же счастливые союзы с большой разницей в возрасте! Ведь она могла бы пожить с ним еще. Обвыклась бы, притерлась. Стерпится — слюбится. Сама же настаивала на том, что ей нужен статус полноправной хозяйки!

Хотя зачем себя обманывать? Вот сейчас Инга думает, что он в больнице и где-то порхает! Статуэтку украла и прожигает денежки с любовником!

Но надежда мешала окончательно принять эту версию. За пару месяцев совместной жизни девушка не произвела на него впечатления полной дурочки. Она понадеялась, что профессор не заметит пропажи и пошла на риск потерять большее? Но тогда уже разумнее брать что-нибудь из того, что стоит в закрытых шкафах (он-то конечно пропажу обнаружит, — не зря ведется учетный журнал). Значит, вещь была взята по наводке — ее запугали и заставили! Но для того, чтобы заставить, надо побывать в этой квартире. Надо знать, что у него есть эта статуэтка. Или же кто-то пришел к ней в гости и увидев карандашницу улучил момент и стащил ее? Но кто этот кто-то?

«Лю-бов-ник! — шепнул внутренний голос. — А ты старый рогоносец!»

Тьфу ты, пропасть! Вот навязал себе на голову хлопот!

«Густав Беккер» отбили девять часов, а он так и не смог решить, что делать дальше. Себя Дмитрий Евгеньевич в десятый раз обозвал старым дурнем, Ингу пару раз — потаскушкой, но решение так и не пришло. Может ему стоит смирится с этим, если он хочет удержать ее при себе?

«И прожить остаток жизни рогоносцем и дураком, зная, что у тебя потихоньку крадут из квартиры вещи, следят за тобой и ждут, когда ты наконец умрешь!»

Правильно было бы заявить в милицию. А что будет с ней, с Ингой? Посадят за воровство?

Может быть, если бы она сейчас была с ним рядом, он бы не так на нее пенял. Они бы объяснились и все уладилось. Но уже десятый час, а эта молодая вертихвостка где-то ходит!

Тут профессору в голову пришла мысль, а вдруг она сбежала? Но вещи ее здесь! Значит должна еще вернуться.

«Она же не знает, что ты вернулся домой!»

Нет, он не станет заявлять в милицию, пока не поговорит с ней. Возможно, он просто ее распустил! Девчонка-провинциалочка молодая, глупая! Нажать на нее, приструнить, чтобы стала шелковая и знала где ее место! Тогда все образуется!

Дмитрий Евгеньевич пошел в прихожую, разыскал в записной книжке номер мобильного телефона Инги и набрал его с городского телефона.

На том конце долго не отвечали. Он сбросил звонок и опять набрал. Стал считать гудки. На восьмом трубку сняли.

— Алло… — раздался в трубке испуганный шепот Инги.

— Инга, добрый вечер. — веско, с достоинством, сказал профессор Карпов, стараясь скрыть чувства, терзавшие его.

— Дмитрий Евгеньевич, я не могу сейчас разговаривать… — быстро прошептала Инга.

— Ты спишь? — спросил профессор.

— Нет. — все тем же драматичным шепотом ответила Инга. — Но все равно не могу разговаривать.

«Она не одна! — подсказал внутренний голос. — С дружком. И боится, что он услышит, что ты ей звонишь!»

— Тебе придется со мной поговорить! — твердо сказал профессор. — Ты живешь со мной — это во первых! И я сейчас обнаружил пропажу одной ценной статуэтки из моей коллекции — во вторых!

— Обнаружил пропажу? — эхом повторила Инга.

— Да! И вынужден буду сообщить об этом в милицию! — назидательным тоном сообщил Дмитрий Евгеньевич.

— Ничего не могло пропасть! Как ты мог это обнаружить? Ты же должен сейчас быть в больнице!

— А ты должна быть дома! Уже скоро десять вечера! Где тебя носит?

— Носит?… Я не знаю где меня носит! Но точно знаю, что вся эта чертовщина началась после того, как я связалась с тобой и твоим антикварным барахлом!

— Я ничем тебя не связывал. — парировал Дмитрий Евгеньевич. — Просто предложил пожить у меня компаньонкой и ты согласилась…

— Да согласилась! Разве я могла предположить, что вся моя прежняя жизнь пойдет прахом? Меня стали шантажировать! Позавчера мне в сумку подбросили наркотики! Сегодня меня едва не облили кислотой, потом привезли на какой-то хутор, избили и чуть не изнасиловали! А сейчас тут лежат три бесчувственных мужика, и я боюсь, что услышав наш разговор, они очнуться и тогда мне несдобровать! — воскликнула громким шепотом Инга.

Профессор Карпов отказывался верить услышанному. Все это походило на какой-то бред.

— Инга, ты пьяна? — спросил он вкрадчиво. — Ты вообще понимаешь серьезность ситуации?

— А ты, понимаешь?

— Я, да! — с достоинством ответил профессор. — И вот тебе последнее мое слово — если до завтра тебя не будет дома вместе с пропавшей статуэткой, я обращусь в милицию!

— Иди к черту, Дмитрий Евгеньевич! Я ничего у тебя не брала! — воскликнула Инга и сбросила звонок.

 

Продолжение (глава 43)

 

Купить электронную книгу "Тяга к прекрасному": на Литрес на Amazon