В больнице все было не так плохо как мне представлялось. Прекрасный врач, умелые медсестры, вежливые и понимающие нянечки, нормальные соседки по палате. Единственным минусом было только отсутствие курилки. Точнее, она была, но находилась вне зоны досягаемости, а курить в туалете - не справедливо по отношению к остальным посетителям данного заведения. Кормили тоже весьма сносно, но без мяса (я не беру в расчёт вареную курицу или рыбу - это издевательство, а не мясо), так что в больнице я мечтала о куске говядины или свинины.

Но ещё больше я мечтала о сне! Нога болела дико и постоянно, я была счастлива если мне удавалось поспать пару часов подряд. Потом был, пожалуй, самый страшный момент в моей жизни - операция. Ну, не совсем сама операция, а минут пятнадцать до неё. Когда меня везли на каталке в операционную по длинным коридорам, а над головой мелькали лампы, как в фильмах про больницу. В тот момент в голове был целый ворох жутких мыслей: что во время укола обезболивающего врач промахнется и у меня парализует ноги, что операцию сделают не правильно, что обезболивающее подействует не полностью и я буду что-то чувствовать, пугала неопределённость и неизвестность. А ещё безумно хотелось чтобы рядом был кто-то знакомый, кто мог бы поддержать своим присутствием. В общем, когда меня вкатили в операционную, я была в тихой истерике. Но потом анестезиолог увидел моё состояние, вколол какую-то наркоту и буквально через минуту мне стало плевать на все! Половину операции я тупо смотрела в потолок и лыбилась от распирающего меня хорошего настроения, пока хирурги что-то забивали мне в ногу. Вторую половину операции я тряслась от холода. Я в принципе теплолюбивое существо, не переносящее холод, а тут лежала голая, накрытая одной простынкой, в слабо отапливаемом помещении. Под конец меня трясло так, что начала болеть рука от катетера. 

Когда все закончилось и меня привезли обратно в палату трясти стало ещё больше. В итоге, когда принесли ужин, я не могла даже ложку держать, меня кормила соседка по палате. Потом стал отходить наркоз и, блин, лучше бы меня продолжало трясти! В тот вечер мне понадобилось два укола обычного обезболивающего (его медсестры кололи три раза в день всем желающим) и один послеоперационного, соседки по палате говорили, что это тоже какая-то наркота. В ту ночь я спала целых три часа! К концу моего пребывания в больнице я уже обходилась без обезболивающих и спала часов по пять. Конечно, нога все ещё болела, уже не так сильно и изматывающе, но все ещё постоянно. 

В первый же момент моего попадания на больничную койку трое человек изъявили желание меня навестить, потом было ещё несколько таких же. Одна обещала привезти костыли, в итоге их мне купила маман. В общем и целом потенциальных визитеров было девять, каждый из которых называл день, когда он прибудет, спрашивал адрес больницы и часы посещений, каждый клятвенно заверял что приедет. Приехал один только Кот. А мне так была нужна поддержка близких людей. Я же не денег в долг просила и не почку, да и не в туберкулезный диспансер их зазывала! Я просто просила приехать ко мне на час и поговорить со мной! Ладно, хрен с тобой, не можешь ты приехать, так хоть предупреди об этом. А то я сижу в коридоре, как дура, жду, а тебя нет. Я что, Хатико? Обещаешь - делай, не можешь сделать - скажи об этом! От этой ситуации на душе пакостно, противно. Очень хочется при встрече дать им в морду, каждому, но я этого не сделаю, не даст врождённая стеснительность и острая боязнь причинить вред другим людям. Да и, в сущности, они неплохие ребята, просто неорганизованные и необязательные.