Глава 27. Несколько слов правды

Куда ни глянь, вода. Бесконечная синяя гладь, из которой едва-едва выступают вершины холмов и тонкие гибкие ветви гарпарусов. Облака, затянувшие небо, белым ковром расстилаются под нашими ногами.

- Осторожней, мисс Зайцева, - Ивен поспешно подхватывает меня под локоть, и я, шатнувшись, отступаю назад от края. Молоденький парень в чёрном мундире доброжелательно улыбается:

- Вы не бойтесь, эрхеи, здесь силовое поле.

Поле – это хорошо, а вот держать равновесие на каблуках я совсем разучилась.

- Вы ведь раньше не были у нас во время Силаты?

- Обычно при Силате дожди идут дни напролёт, - добавляет второй. – Это, наверное, в вашу честь распогодилось.

Смешно, но мило. Валя шепчет мне на ухо:

- Помнишь, мы садились на эту самую площадку?

Я недоуменно пожимаю плечами. Ничего знакомого, всё скрыла вода. Неужели Нардалл сотоварищи и впрямь встречал меня здесь?

На лёгких барашках покачиваются гидропланы. Интересно, куда нас повезут, в резиденцию Верховного? Не то что бы я соскучилась, но забавно было бы снова увидеть комнату, где ютились мы с Ресси, пройтись по коридорам, в которых мы играли с Нардаллом в кошки-мышки.

- Прошу вас, - перед нами распахивают дверцу. Вульф первым поднимается по шаткому трапу и подаёт руку мне… словно ничего и не случилось, словно я посол, а он преданный начальник охраны.

Ладонь твёрдая, не вздрагивает под моими пальцами. Чуть прищуренные чёрные глаза смотрят мне в лицо, не пытаясь скользнуть ниже, к голым плечам.

«Найти бы тебе, Машка, хорошего парня…» Что ж, я редко слушалась папиных советов. И если даже на совести Нардалла окажется больше жён, чем у Синей Бороды, между мной и Вульфом это уже ничего не изменит.

- Садись, - он двигается, освобождая мне место. Я придерживаю подол платья, опускаюсь на мягкое сиденье.

Стальная птица лёгкими прыжками отталкивается от водной плёнки, набирает высоту. Я тихонько ойкаю, как в детстве, на каруселях.

Кажется, нас везут в особняк Наамо. И восторженных толп внизу не меньше, чем тогда – правда, сегодня почти все на плотах и на лодках. Самые большие экстремалы оседлали резиновых хоффов. 

Кругом - огоньки, разноцветное море огоньков… Как всё повторяется в жизни.

Хозяин дома, Высокий служитель Наамо, любезно приветствует нас. Между нами уже всё переговорено, а скандалить на публику бессмысленно – я с улыбкой приветствую его лар-лассийским церемониальным жестом. Суан тут же, высокий, прямой, с каким-то обречённым спокойствием в стеклянных зрачках. Правда, когда взгляд его падает на мою подругу, застывшие черты оттаивают, и к щекам слабо приливает синева.

А кто же вон там, у колонны, во фраке? Я подхожу ближе, боясь ошибиться, и посол Симонов улыбается мне.

- Мария Сергеевна, какой сюрприз! Я о вас столько всего слышал, что не знаю уже, чему верить.

- Люди любят поговорить, - я с улыбкой пожимаю плечами. – Ничего особенного: служба, несколько недель в плену, несостоявшийся расстрел.

- Мои приключения куда скромнее, - развёл он руками. – Всего-навсего одна закорючка под текстом мирного договора.

- Так это вы подписывали договор? 

- Да, от имени Восточного сектора Земли.

Я выдохнула:

- Потрясающе. Буду внукам рассказывать, что лично разговаривала с человеком, принесшим на Землю мир.

- Не надо, не смущайте меня, - он шутливо махнул рукой. – У меня тоже когда-нибудь будут внуки, и я могу в отместку разболтать им про Дочь Четверых.

- А вы знаете толк в дипломатическом запугивании, - усмехнулась я. – Кстати, вы ещё не видели нового Верховного стратега?

Он покачал головой.

- Насколько я осведомлён в лар-лассийских обычаях, эрхес Роннан сейчас в одиночестве готовится к церемонии Обручения. Перед нами он появится уже прошедшим ритуальное испытание, очищенным.

- Это, должно быть, очень старая традиция?

- Ей несколько тысяч лет.

Ну да, а Нардалл преспокойно сбросил своего предшественника Халиаса и взял власть без всяких обручений. Впрочем, и удержал он её ненадолго…

Знакомые лица попадаются то и дело. Мы беседуем обо всём и ни о чём, распиваем ладжи, смеёмся… Почему мне так тревожно и тоскливо, словно звенит в воздухе натянутая струна, и я никак не могу перестать вслушиваться в этот звук?

Всё ведь уже кончилось. Больше не будет войны. А Нардалл… Нардалл и его жена… Не получается у меня не думать об этом – и думать тоже не получается. Что-то всё время сбивает.

Ноги сами собой приводят меня на галерею. Здесь Наамо показывал мне свои любимые картины, здесь я любовалась наброском Иалы Коннант. Стёклышко льда на озере, расчерченное трещинками, желтогрудая птичка, клюющая зёрна, пробивающийся из-под снега стебелёк… «Когда мороз отступит».

- Сбежали от всех, Мария Сергеевна? – я обернулась, услышав голос хозяина. – Я тоже сбежал. Не по душе мне эти торжества… Наверное, лучше мне сойти со ступени Высокого служителя, уехать куда-нибудь подальше.

- От прекрасных здешних мест? – я иронически улыбнулась.

- Слишком много ошибок я совершил за последнее время.

Подойдя ко мне, Наамо тяжело опустился на лавку.

- Вчера ко мне приходил мой ученик. Очень талантливый мальчик. Из тех, кого удерживал у себя на корабле эрхес Нардалл.

Я кивнула – слушаю, мол.

- Изумительное языковое чутьё, тонкий ум будущего служителя… Он показал мне свой вариант перевода Книги Четверых. Там, конечно, есть неточности, но, боюсь… Я напрасно подверг вас лишениям и тяготам, Мария Сергеевна. Мой ученик, пользуясь оставшимися памятниками письменности, очень убедительно доказывает, что о Дочери Четверых в строках говорится, как о чём-то неодушевлённом. 

- Неужели? – вырвалось у меня.

- Это может быть рассвет, дождь, цветок гарпаруса. Но не человек.

Помолчав, я негромко спросила:

- Выходит, этот юноша разгадал загадку, над которой бились в течении тысячелетий? И вы уверены в правильности его толкования?

- Нет, не уверен, - Наамо склонил голову к плечу. – Но если он прав, я бессовестно вмешался в вашу жизнь – и мне нет никаких оправданий.

- Вам нет оправданий за другое, - процедила я. – Вы знаете, за что. Не суть важно, Дочь я или не Дочь. Моё честолюбие как-нибудь переживёт. Но если бы вы не потащили бы меня на Лар-Ласс, я бы так и осталась младшим офицером на корабле. Ничего не увидела бы, не узнала. Вы мне целый мир подарили! Как вы можете в этом себя упрекать?

Бледные губы Наамо сложились в улыбку:

- Если я и впрямь ошибся, я вижу теперь, почему. Но Четверо отвернулись от меня, Мария Сергеевна, я чувствую это. Мне хотелось, чтобы вы вдохнули новую жизнь в Лар-Ласс, но я едва не стал причиной вашей гибели. Я надеялся предотвратить войну – ниффины сбросили бомбы прямо на Ассамблею. Мы с Нелитом везли дефенций, спасение для Земли, а в итоге могли втянуть Лар-Ласс в затяжные бои.

- И вам кажется, что во всём этом виноваты вы?

- Не один я, конечно, - старый лар-ласс провёл ладонью по лбу. – Но мне всё кажется, будто я что-то должен был учесть, что-то предусмотреть…

- Высокий служитель! – донёсся из-под арки звонкий девичий голос. – Можно вас? Тут с фейерверком проблемы.

- Иду, Иласси, иду.

Приподняв полы золотистой мантии, он направился к ней.

Я прошлась ещё раз мимо стены, увешанной картинами. Наверное, надо спуститься вниз, к ребятам… Интересно, если меня перестанут величать Дочерью Четверых, я уже не буду такой желанной гостьей на Лар-Лассе? Чего доброго, визу выправлять придётся.

Что-то не учли, чего-то не предусмотрели… Как некогда жёны Синей Бороды. Нардалл и его жена… Нардалл отправил свою жену к Четверым…

Я остановилась, едва не споткнувшись. Как же так? С самого начала у меня был на руках первый кусочек мозаики. Раз за разом я находила новые и новые, но так и не смогла сложить их вместе. Может, ещё не поздно?

Прижав холодные пальцы ко лбу, я присела на лавку. Итак, что мы имеем?

Первое: Нардалл избавился от своей жены.

Второе: Нардалл был готов на всё, лишь бы стать Верховным стратегом.

Третье: Нардалл стрелял в меня, оправдываясь тем, что у него не было выбора.

И четвёртое, самое главное. То, что так резануло меня с самого начала: ниффийская атака, похожая на провокацию. Уж очень странно бомба пробила орбитальную защиту. Нардалл смеялся надо мной: что я, дурак – подставлять собственную шкуру?

Нет, эрхес Нардалл, вы не дурак. 

Вы сейчас там, в космосе, на полупустом корабле. А я здесь. Но я успею… должна успеть.

Выбежав на лестничную площадку, я оглянулась – никого. Хорошо это или плохо, решать уже не мне.

Я наклонилась, расстегнула ремешки, скинула неудобные туфли. Прижав палец к кнопке на служебном браслете, сбивчиво произнесла два слова. И босиком побежала по ступенькам – вверх, а не вниз.

Вот он, последний этаж. Двери кабинета закрыты, надо поднести руку к сканеру.

Как ни странно, мне открывают. Глотнув побольше воздуха, я переступаю через порог. 

За столом сидит именно тот, кого я ожидала увидеть.

- Тээре, эрхеи Зайцева, - мужчина любезно указал мне на стул.

- Тээре, эрхес.

Я подошла ближе, не торопясь следовать приглашению. Пронзительный взгляд впился в моё лицо, и лар-ласс кивнул:

- Догадались. Забавно: я уж думал, что всем вокруг настолько безразличны я и мои мысли, что опасаться нечего.

Я досадливо тряхнула головой:

- Надо было вникнуть во всё раньше.

- Дочь Четверых, может, и вникла бы, - по тонким губам пробежала усмешка. – Жаль, что таковой не существует на свете.

Привстав, он достал из тумбочки пробирку, в которой пузырилась светло-голубая жидкость.

- Не поделитесь со мной своими рассуждениями? Интересно, всё-таки, что же я упустил.

- Так, мелочи, - я пожала плечами. – Частности. Тогда, в штабе Звёздной обороны, вы рассказали мне об Ильде Нардалл. Ничего особенного, намёки… но этого хватило, чтобы усилить мою антипатию к человеку, отказавшему в помощи Земле. А что вы сами делали в штабе? Какие дела с военными могут быть у учителя биологии?

Он поднял брови:

- Что-то пока не вижу логики.

- Вы зашли к нам в посольство попрощаться, улетая в ополчение. Но забыли предупредить своего подельника в охране, чтобы на сей раз он доложил мне о вашем визите: до этого вы десяток раз проходили незамеченным, информацию собирали. Верно?

- Допустим, - хмыкнул он.

- Информацию об уязвимостях в щитах ниффинам вы скинули. Этого не мог сделать Нардалл, этого не могли сделать те же Наамо и Орли: они сами выступали в этот день в Ассамблее. Но вас-то там не было! Вы школьникам про перекрёстное опыление рассказывали.

Он махнул рукой:

- Слабовато, откровенно говоря, эрхеи. Ничего, кроме домыслов.

- Есть ещё кое-что, - тихо сказала я. – Ваш путь к Земле, когда вы везли дефенций. Я смотрела звёздные карты. Можно было проложить по крайней мере два маршрута на удалении от постов Альянса. Но вам надо было попасться на глаза патрулям Нардалла. Зачем? Я вам скажу, зачем, эрхес Суан: вы знали, что ваш дядя от долга не отступит. И что Нардаллу придётся убить меня.

- Честно говоря, я так и не понял, почему он этого не сделал, - коротко усмехнулся Суан.

Я сцепила руки за спиной:

- А мне трудно было понять вас. Человек может воевать ради власти. Ради денег. Ради славы. Но кому могло прийти в голову воевать ради самой войны?

Откинув голову, Суан хрипло рассмеялся:

- Мне сказали, что я не годен для флота. Мусор, огрызок – вот кто я. Я должен был доказать им, что умею воевать.

- И ради этого вы стравливали лар-лассов, ниффинов и землян?

Худые руки Суана конвульсивно сжались в кулаки:

- Война – единственное, что имеет цену. Только в её стихии я мог стать самим собой. Вы и представить себе не можете, - голос его понизился, - какое это наслаждение – нажимать на спуск. Сжигать врага смертельным лучом. Они исчезают, они все исчезают, - уперевшись кулаками в столешницу, он навалился вперёд. – Я остаюсь. Я живу!

- Это не жизнь.

Дёрнувшись вперёд, он навалился грудью на стол, пальцы клещами впились в моё плечо и больно тряхнули:

- Да что ты знаешь о жизни, самозванка к’хадова? Это тебя, что ли, похоронили в семнадцать лет? Это тебе мать сказала, что жалеет о твоём рождении? Ты по ночам просыпалась, харкая кровью, и молилась Четверым, чтобы они дали тебе ещё хоть час?

Я молчала, горло перехватило от испуга. Руки и ноги одеревенели.

Суан выпустил мой воротник, распрямил спину.

- Лиат Тайнан поступил в Институт вместе со мной. Он получил Белую медаль, стал лучшим на курсе, ему сразу истребитель дали... Как думаешь, где он сейчас? А нигде. Сгорел в атмосфере вместе со своим кораблём. А где же сейчас Нелит Суан, калека, которому никто не дал шанса?

Я перевела дыхание.

- Нелит, у вас потрясающая воля. Вот только использовали вы её для разрушения.

Суан наклонил голову, и длинная фиолетовая прядь скользнула по высокому вороту.

- Не скажи. Разве я внушил ниффинам напасть на Лар-Ласс? Разве я заставил Нардалла перейти на их сторону? Разве я бомбил Землю? Люди всегда хотят драться. Просто порой их надо легонько подтолкнуть… как шарик под горку.

- Шарик? – я нервно усмехнулась. – Вы не шарик спихнули, а целую глыбу.

- Очаровательный комплимент, - он встряхнул пробирку, перевёл взгляд на настенный таймер. – Ну что ж, через пятнадцать минут всё кончится. Земляне спустятся смотреть фейерверк, а тем временем прямо над апартаментами Верховного служителя сработает взрывное устройство. Эрхес Роннан погибнет, вместе с ним под обломками резиденции навсегда исчезнут его преданные соратники и женщина, которую называли Дочерью Четверых. Какая потеря для Лар-Ласса, не так ли?

Я наклонила голову.

- И всё это, конечно, сделали гости-земляне?

- Как вы догадливы, - Суан комически развёл руками. – Я, единственный оставшийся в живых сподвижник Верховного стратега, объявлю Земле войну. А дядюшка Наамо благословит меня.

- Отлично придумано, - я забросила ногу на ногу. – Вот только, боюсь, взрывать вам уже некого. В резиденции нет ни души, кроме нас.

Его тонкие брови сдвинулись к переносице:

- Не пытайтесь ввести меня в заблуждение. Я наблюдаю за комнатами Роннана, - Суан ткнул пальцем в экран. – Он не выходил.

- Разрешите? – я подошла к экрану, вгляделась в квадратик камеры. Черноволосый мужчина в лёгком светлом одеянии босиком расхаживал по комнате, что-то шепча.

- Суан, я вам удивляюсь, честно говоря. Вы же сами помогали капитан-лейтенанту Тойванену внедриться в программу видеотрансляции, когда мы сорвали выступление Нардалла. Неужели вы думаете, что специалист такого уровня не справится с простенькой системой наблюдения?

Желтоватые глаза сверкнули гневом:

- Я вам не верю.

- Ну так проверьте, - я пожала плечами. – И лучше поторопитесь, не то пятнадцать минут пройдут и вы сами взлетите на воздух вместе со мной. А вообще, не жаль вам ради меня одной взрывать дом своего дядюшки?

Рванувшись из-за стола, Суан распахнул дверь:

- Охрана!

Эхо гулко прокатилось по коридору, никто не отозвался. Я выдохнула, словно с моих плеч свалился вес грузового звездолёта.

- Ты, - Суан повернулся ко мне, и я машинально отступила к окну. – Ты, к’хадова дрянь, всё разрушила! 

Я мотнула головой, прижимаясь лопатками к стеклу:

- Это вы пытаетесь разрушить собственную планету. Опомнитесь, Нелит! Верховный стратег – ваш друг, он разрешит вам вернуться в армию, вы сможете заниматься всем, чем захотите. Ваш дядя любит вас, для Вали Гуревич вы самый замечательный друг.

Суан молчал. Его плотно сжатые губы подрагивали, на лбу выступили капли пота.

- Не хороните сами себя, Нелит. Многое ещё можно исправить.

Он резко тряхнул головой, отчаянным, полным ненависти движением выбросил руки вперёд. Глухой удар, звон стекла, едкая, режущая боль – и я упала куда-то вниз, в черноту.

Что-то стискивало мои рёбра так, что невозможно было продохнуть. Мутная пелена колыхалась перед глазами, в висках ломило. 

Вырваться, вырваться!

Я дёрнулась вверх, пытаясь глотнуть кислорода, но чья-то ладонь закрыла мне нос и рот. Замычав, я боднула головой – жёлтые круги брызнули из-под век, пинок коленом пришёлся в пустоту. Сейчас я потеряю сознание насовсем, и…

И губы, прижавшиеся к моему рту, вдохнули мне в грудь прохладную струю воздуха.

Ещё. Пожалуйста.

Ладонь, только что не дававшая мне дышать, накрыла мой затылок, осторожно запрокидывая. Я пила воздух с чужих губ, и стайки пузырей вырывались из носа. Медленно, но неуклонно меня тянуло к поверхности, и я согнула ноги в коленях, отталкиваясь, пытаясь помочь тому, кто вытаскивал меня.

Последнее усилие – и я вынырнула, уже сама вдохнула влажный речной ветер. Рядом со мной из воды показалась голова Нардалла.

- Ты? – пробормотала я. – Что ты тут делаешь?

Фыркнув, он отбросил со лба мокрые слипшиеся пряди.

- Скучно стало, решил спуститься и тебя проведать. 

- А как же запрет?

- Как правило, любопытство стоит риска, - он потянулся, укладываясь спиной на воду. - Я как раз успел к эвакуации. Смотрю, все выходят, а тебя нет.

Помолчав, он с усмешкой добавил:

- Знал бы, что ты из окна вылетишь – сразу поплыл бы ловить.

- Погоди, а как ты сумел…

Обхватив прохладной ладонью мои пальцы, Нардалл притянул их к подбородку, провёл подушечками вдоль шершавого узора чешуек, наискось пересекающему скулу.

- Вот так, - тихо сказал он. – Силата каждый год заливает нашу планету, почти не оставляя суши. Мы умеем дышать под водой.

- Круто, - выдохнула я. – А в какой стороне берег? Надо найти капитана.

Нардалл неодобрительно склонил голову к плечу:

- Сначала тебе нужен врач. 

- У меня же ничего не болит… - я осеклась, разглядев красноватый след на воде. – Откуда это?

- Ты порезалась. Полагаю, об стекло.

По спине словно иглой прошлись, и я дёрнулась, прикрывая рот рукой, пытаясь не застонать. Нардалл крепче обнял меня за талию:

- Ничего, ничего. Это больно, я знаю, не надо стесняться… но это не опасно. Сейчас мы доплывём.

Повернув голову, я увидела край металлической площадки. Там толпился народ – судя по синей форме, наши.

- Слишком близко, - пробормотала я. – Если особняк взорвётся, такой волной шибанёт…

- Едва ли он взорвётся. 

Нардалл первым взобрался на площадку, подтянувшись на руках. Мокрый, растрёпанный, в облепившем тело мундире, он выглядел так потешно, что я не смогла скрыть улыбки.

Потом вылезать пришлось мне, и вот тут-то было уже не до смеха: я стояла на площадке босиком, с расцарапанной спиной, в облепившей тело прозрачной ткани, не скрывавшей ни кусочка кожи.

- Слава Богу, ты вернулась, каплей, - Михайлов провёл рукой по лбу. Скинув с плеч парадный, расшитый золотыми нитями китель, он подошёл ко мне.

Спокойным, уверенным движением Нардалл забрал у него китель и набросил мне на плечи, оттягивая плотную ткань назад, чтобы она меньше касалась спины.

- Валентина Марковна, - позвал капитан, - займитесь. Вы можете пройти в салон летательного аппарата: там, должно быть, удобнее. Эрхес Нардалл, могу я поговорить с вами?

- Да, эрхес Михайлов.

Коротко пожав мою руку, он отошёл вместе с капитаном за железный корпус корабля.

Глава 28. Письмо матери

Проведя рукой вдоль моей спины, которую до сих пор покалывало, Валя удовлетворённо кивнула:

- Посиди так полчаса, всё заживёт. Тебе повезло, что шею не задело.

- И что я не успела захлебнуться, - я поёжилась, вспомнив мучительные секунды удушья.

В Валиных глазах мелькнули огоньки веселья:

- Не похоже, чтобы Нардалл бросился вытаскивать тебя потому, что ты Дочь Четверых.

- Уже не Дочь, - хмыкнула я. – Хочешь, поговори с Наамо – он всё тебе подробно растолкует с точки зрения теологии и идеологии. Я не очень вникала в подробности: этот титул, по сути, никогда мне не принадлежал.

- Правда? – она озадаченно взглянула на меня. – А мне кажется, он только-только стал твоим.

Скинув с плеч пахнущий озоном халат, Валя повесила его на спинку стула и подошла к окну.

- Сейчас бы город уже полыхал… Нас бы всех перестреляли здесь. Ну где были мои глаза! – она хлопнула себя по лбу. – Я же ходила на спецкурс по психиатрии. Как я сразу не поняла, что Нелит болен?

- Лар-Ласс растит воинов – вот один из них и перерос всех остальных.

Валя невесело усмехнулась:

- Вульф был прав. Они действительно совсем не похожи на нас.

- Ты уверена?

Дверь у нас за спиной открылась с мягким шорохом.

- Как состояние капитан-лейтенанта Зайцевой?

- В норме, - мягкая улыбка коснулась Валиных губ. – Регенерация подходит к концу.

Михайлов присел рядом с ней, их запястья соприкоснулись.

Наверное, пару часов назад он искал её черноволосую макушку в толпе выходящих из дворца, смотрел, как она сбегает вниз по ступенькам, рискуя поскользнуться на высоких каблуках. А она оглядывалась, зная, что он уйдёт последним, отчаянно желая подождать его…

- Мы нашли Суана, - негромко сказал капитан. 

Валя подалась ближе, я привстала:

- Он отстреливался? Угрожал взорвать бомбу?

- Мы нашли его под столом. Волновой пистолет валялся рядом, возле подоконника.

- План рухнул, - тихо сказала Валя. – Он не смог с этим справиться.

- Тебе жаль его? – серые глаза Михайлова вглядывались ей в лицо.

- Жаль. 

Обняв её за плечи, Михайлов наклонился к ней, и тонкие пальцы Вали коснулись коротко стриженных русых прядей.

Я поднялась, отодвинула стул, стараясь не громыхать им, и аккуратно, на носочках, вышла из каюты.

За стеклом иллюминатора синее небо почти сливалось с синей водой. Лишь кое-где мягким золотистым светом мерцали огоньки домов.

Мы быстро набирали высоту. Минут пять – и выйдем на орбиту, к «Королёву». 

Двое суток полёта, доклад в Генштабе, отпуск, потом новое задание… А может, и правда из Космофлота уйти? Я люблю полёты, дальние экспедиции, расставания и возвращения. Но я – к сожалению или к счастью – не из тех, кто не мог бы без этого прожить.

Меня ведь никогда не звал космос. Меня звали огни чужих кораблей. И не всё ли равно, откуда пытаться до них дотянуться?

Тёплая ладонь легла мне на плечо:

- О чём загрустила?

- Знаешь, - я оторвалась от окна, - говорят, душа путешествует медленнее тела. Поэтому так жаль уезжать: тело уже на новом месте, а душа не успевает проститься со старым.

- Неудивительно, если речь идёт о скорости света, - подмигнул мне Нардалл. – А ты правда будешь скучать по Лар-Лассу?

- Очень. 

Помолчав, я добавила:

- Но если я останусь на Лар-Лассе…

- Будешь тосковать по Земле, - кивнул он. 

- А ты сейчас куда?

Он пожал плечами:

- Зависит от многого. Вообще, я собирался попросить капитана высадить нас с Алимом на Эри-Лассе. Неохота лишний раз с вашими штабистами встречаться.

- На Эри-Лассе? – я нахмурилась. – Ты же не собираешься Алима снова в интернат отправить?

- Конечно, нет. На Западном побережье отличные курорты, мы поживём там пару месяцев. А потом вернёмся в столицу – Алим как раз к экзаменам успеет.

- Опять что-то задумал? – я не сдержала усмешки. – Ни за что не поверю, что ты туда отдыхать собраться.

- Именно что отдыхать, - Нардалл довольно улыбнулся. – А заодно – встретиться со старыми приятелями. Роннан – неплохой солдат, но политик из него так себе… На следующих выборах Верховного я получу большинство.

- Ещё одного твоего срока Галактика не переживёт.

- Хоть бы раз ты поддержала меня, эрхеи Зайцева.

Улыбка сошла с его лица, он повернулся к иллюминатору, вглядываясь в черноту.

- Знаешь, Ильде казалось, что я ничего не замечаю и она может сколько угодно кружиться с Морейлом у меня под носом. Если бы она попросила меня о церемонии Разрыва, я бы не возражал. Мне уже казалось, что стоит пойти на скандал и объявить о расставании самому. Но тут как раз подошло время очередной конференции Звёздной обороны… Ильда полетела со мной – вероятно, потому что Морейла тоже пригласили.

Коротко усмехнувшись, он побарабанил пальцами по подлокотнику.

- Там её словно подменили: весёлая, спокойная, ласковая… Ездила со мной на все доклады, на вечеринках от меня не отходила. Время уже тогда было неспокойное, ниффины постреливали, а полноценные планетарные щиты мне удалось наладить только через полгода. Каждому делегату конференции выдавали робота-телохранителя.

- Круто, - вырвалось у меня.

- Да, они были многофункциональные, их можно было использовать и как посыльных, и как секретарей… Утром как-то я выхожу из душа и вижу: Ильда возится с моим роботом, вставляет какой-то чип. Медленно, неумело, руки подрагивают... Я не стал спрашивать, что за чип. Я просто дождался, пока она выйдет на цыпочках, и поменял у роботов ярлыки.

Со стороны кабины донёсся мелодичный перезвон: 

- Товарищи офицеры, стыковка с фрегатом «Королёв» произведена успешно. Вы можете покинуть летательный аппарат.

Нардалл повернулся ко мне, золотистые глаза напряжённо вгляделись в моё лицо.

- Она зашла в нашу спальню, нарядная, красивая. Поцеловала меня, сказала, что слетает ненадолго к подруге. И взяла робота со своим ярлыком.

Отбросив волосы со лба, он опустил подбородок на руки. Я тихо спросила:

- Что с ней случилось?

- Служба планетарных расследований установила, что её расстрелял в кабине флаера её собственный робот-телохранитель. По обломкам трудно было проводить экспертизу, но техники сделали вывод, что робот был перепрограммирован.

- А Морейла допросили?

Нардалл качнул головой:

- Некого было допрашивать: он находился вместе с ней в том флаере.

Я потёрла ладонью виски.

В салоне уже никого не было, все вышли. Пора было перебираться на «Королёв» и нам.

- Она хотела убить тебя.

Какая-то болезненная усмешка скользнула по губам Нардалла:

- Не уверен. В технике Ильда разбиралась, как хофф в геометрии. Морейл мог наплести ей, что это прослушка, или следящий маяк, или что-нибудь ещё… 

Он смотрел на меня, ожидая, наверное, какого-то суждения, а я не знала, что ему сказать. Я же не юрист. Я просто военный психолог с планеты Земля – и я дорого отдала бы, чтобы забыть, как стреляла в разумных существ, пытавшихся застрелить меня.

- Пойдём? – я встала, откинула сиденье. – Алим нас уже заждался.

- Шрамы уже почти зажили, - заметил Алим, критически разглядывая собственную лодыжку. Я кивнула:

- Доктор Гуревич говорит, что пошаговая регенерация – очень эффективный метод.

- Представляешь, сегодня я опять убегал во сне от пиратов… Мне часто такое снится. А сегодня я в первый раз нагнулся, поднял с земли булыжник и повернулся к ним. Они сразу растаяли, Маша.

- Молодец, - я накрыла его ладонь своей. – Страхи тают, когда смотришь им в лицо.

С довольным вздохом растянувшись на кровати, он перекатился на живот и подпер подбородок рукой.

- Что теперь будет? Ты на Землю возвращаешься, да?

- Служба, никуда не денешься.

Стянув форменный китель, я забралась с ногами на кровать.

- И по дому я соскучилась дико.

- Я буду очень скучать, - вздохнул Алим. – Ты хотя бы не забудешь писать мне?

- Погоди. Я ещё, возможно, ненадолго высажусь вместе с вами на Эри-Лассе.

- В самом деле? – двери каюты распахнулись, и Нардалл вошёл к нам. – От чего же это зависит?

- От того, в силе ли ещё ваше предложение, эрхес Нардалл.

Гибким, грациозным движением он опустился рядом со мной, наклонился к моему лицу:

- И если да?..

- То я тоже отвечу «да», - я со смехом поцеловала его в нос.

Обхватив мои плечи, Нардалл притянул меня себе.

- Слава Четверым, - где-то над ухом фыркнул Алим. – Разобрались.

«Мамочка,

если ничего не задержит, я прилечу через два дня. Готовьте нам торжественную встречу! На фанфарах и церемонии поднятия флага не настаиваю – хватит и блинов с малиновым вареньем. Ну, и от свекольного борща тоже не откажемся.

Я говорю «мы», потому что прилетаю с мужем, сыном и домашним питомцем. Не падай в обморок: мы пока женаты только по лар-лассийскому обряду, а регистрироваться будем в Липецке. Так что белое платье, конкурсы и выкуп невесты – это само собой. Мой муж очень милый, а к его оттенку кожи и глаз ты наверняка скоро привыкнешь. Тётя Надя и баба Клава будут говорить тебе, что он пытался завоевать Землю. Да, было такое, но Долат обещал, что больше не будет – по крайней мере, ближайшие пять лет.

Оксанке скажи, чтобы она даже не пыталась щеголять перед ним в халате до попы – не поможет.

Что касается Алима, можешь не хвататься за голову: я его не рожала, а только собираюсь усыновить. Конечно, мы с Долатом надеемся, что у нас будут ещё дети… Во всяком случае, мы будем делать для этого всё, что от нас зависит.

Питомца зовут Одди, он круглый, послушный и ест мало. Даже мебель не дерёт. Так что я уверена, что вы с ним подружитесь – раз уж ты с Оксанкиным Мурзиком в своё время нашла общий язык.

Что ещё? Расцелуй от меня папу и Оксанку, скажи, что я очень-очень сильно их люблю.

Валька тоже передаёт вам всем привет. Она всё уговаривала меня послать вам фотки с лар-лассийской церемонии… но лучше я сначала расскажу вам о её глубоком символическом смысле. А то вы решите, что мы просто так голыми под деревьями носились.

С планами пока неразбериха полная: столько всего хочу… Но, во всяком случае, мы здорово повеселимся в мой честно заработанный отпуск!

Кавалер ордена Славы второй степени,

капитан-лейтенант Космического флота

Мария Нардалл (по старым документам – Зайцева).

P. S. Убеди папу не говорить сразу с Долатом о политике. Оба целее будут».