7 августа сего года исполнилось 140 лет со дня рождения Мата Хари – танцовщицы, авантюристки и, как принято считать, коварной шпионки. Но была ли она шпионкой на самом деле?

Мата Хари появилась на свет в 1876 году в Леувардене – небольшом голландском городке, что на севере страны, в провинции Фрисландия. При рождении девочка получила христианские имена Маргарита-Гертруда (в семье её звали Грит) и первые тринадцать жила вполне безбедно. Отец девочки – Адам Зелле – владел шляпным магазином, делал удачные инвестиции и поэтому мог вполне обеспечить своей семье вольготное существование. Детство юной Грит перестало быть беззаботным в 1889 году, когда Адам Зелле обанкротился. Спустя два года умерла мать – Антье Зелле. Ранее Маргарита обучалась только в престижных школах, но после семейной катастрофы Адам принялся рассовывать своих детей по родственникам, чтобы хоть как-то обеспечить их будущность. С тех пор жизнь Маргариты-Гертруды превратилась в череду взлётов, падений, мутных историй и сексуальных скандалов.

Первая скандальная и мутная история случилась с Маргаритой в Лейдене, где она обучалась на воспитательницу детского сада. Но, то ли директор приставал к ней, то ли Грит, осознав силу своей притягательности, увлеклась флиртом, в общем, училище ей пришлось бросить. К тому времени девочка постепенно оформилась в девушку, и если не слыла красавицей в соответствии с классическими европейскими канонами, всё же обращала на себя внимание мужчин. Большие тёмные глаза, чувственные губы, гибкая фигура, копна чёрных волос и прочие нюансы придавали её внешности экзотическую загадочность, совсем несвойственную барышне из бюргерской среды. Неудивительно, что старый капитан Рудольф Мак-Леод потерял голову. Начиналось всё романтично. Капитан Мак-Леод, голландец шотландского происхождения, 38 лет, в начале 1895 года находился в отпуске в Амстердаме и познакомился по объявлению с симпатичной Маргаретой. Далее последовало стремительное ухаживание и скорый брак. О том, насколько невинными были их добрачные отношения, можно судить по переписке Грит и Рудольфа, где они обсуждали нижнее бельё невесты и грядущие приятные стороны супружества. «О, как мы поиграем!» - писала Маргарита своему жениху. В июле 1895 года пара заключила брак и отбыла на остров Яву – на тот момент голландскую колонию, где проходил службу капитан Мак-Леод.

В те времена было совсем немного профессий, где бы женщина могла реализовать себя, поэтому главным способом состояться всё же был брак. О том, какие преимущества супружество несло женщине в 19 веке, кратко и ёмко обрисовала Скарлет О’Хара из романа «Унесённые ветром» - «…бесплатная еда, прорва работы и необходимость мириться с мужскими причудами». Причуды Рудольфа Мак-Леода были прискорбно банальны – он любил выпить, сходить «налево» и пораспускать руки. Но вообще, с точки зрения морали того времени, Маргарите жаловаться было не на что. Её супруг занимал прочное положение в полку, в финансовом плане был стабилен, хоть и не миллионер. С позиции же Рудольфа жена постоянно давала повод для рукоприкладства – тратила на модный гардероб чрезмерно много денег, флиртовала с офицерами. Его бесконечно раздражали разговоры благоверной о Париже, модах и высшем свете... Как-то раз, на одном из местных балов кружащаяся в танце с одним из офицеров, Грит крикнула Рудольфу: «Привет, милый!», на что супруг отреагировал в присущей ему манере: «Катись к чёрту, сучка!»

В этом браке родилось двое детей - сын Норманн-Джон (1897) и дочь Жанна-Луиза или Нон (1998). В 1899 году в возрасте полутора лет умер Норман-Джон, и это была ещё одна мутная история в жизни Мата Хари. По одним слухам мальчика отравила служанка, которую Рудольф соблазнил, по другим – служанка действовала по наущению своего мужа, который мстил Рудольфу за нанесённую им обиду. Есть, впрочем, версия, что мальчик умер от осложнений в результате сифилиса, которым заразился от родителей. Как бы там ни было, смерть эта стала финальным аккордом в и без того давшем трещину браке Рудольфа и Маргариты. В 1903 году они развелись, Рудольф забрал себе дочь и уехал в Голландию, Маргарита устремилась в город своей мечты – Париж. Своё решение она объясняла просто – «Все женщины, которые сбегают от мужей, отправляются в Париж». По условиям развода Рудольф обязан был выплачивать Маргарите алименты, но так ни разу их не выплатил.

Поначалу город её мечты встретил Маргариту неласково. Не задалась карьера натурщицы – у Маргариты оказалась маленькая и некрасивая грудь. За скромное жалование Грит работала в школе верховой езды. Маргарита-Гертруда любила танцевать – ещё в бытность женой Рудольфа, чтобы хоть как-то загасить тоску от разочарования в браке, она увлекалась индонезийской культурой и танцами. Профессиональных высот на этом поприще Грит не достигла, но для европейских обывателей и того, что она умела, оказалось достаточно. Сначала задатки даровитой танцовщицы разглядел в ней директор этой «конной школы» – господин Мольер, затем её таланты признал французский дипломат де Маргери. В 1905 году, подбадриваемая Мольером и по протекции де Маргери, Марго выступила с «восточными» танцами в салоне мадам Кириевски и на разведёнку Маргариту обрушились слава, богатство, влиятельные и состоятельные поклонники. Обрушились и вознесли в эмпиреи. Маргарита назвалась новым именем Мата Хари, что в переводе с малайского означает «Око утренней зари», или «Око дня» или уж совсем коротко – «Солнце». Затем она придумала себе новую «восточную» биографию, во многом противоречивую, но благодаря своему богатому воображению, очень убедительную. Настолько убедительную, что даже те, кто не состоял в поклонниках Маты, поверили в неё.

В чём же был секрет успеха Мата Хари? Прежде всего, она попала в нужное время и место. Время от времени в Европе вспыхивала мода на восточную экзотику, и начало ХХ века было ознаменовано очередным подъёмом интереса к восточной культуре. Наконец, Европа постепенно освобождалась от ханжеской морали, которую последние полувека усиленно навязывала Британии (а заодно и всей Европе) недавно отошедшая в мир иной королева Виктория. Так что Мата Хари могла раздеваться на сцене, не опасаясь чересчур рьяных протестов моралистов.

Стриптиз на тот момент не был в Европе чем-то необычным. Зародился он в конце XIX века во Франции, но Мата Хари сильно отличалась от тех девиц, что на сцене стаскивают с себя под музыку корсет и панталоны. Помимо «восточного» антуража Мата Хари облагородила свои танцы с раздеванием религиозной мотивацией. Оказывается, она раздевалась, «потому что это было угодно богу Шиве». В числе прочих слагаемых успеха можно назвать умение Маты Хари подать себя. Заметьте, дело было в начале ХХ века, когда не было ещё имиджмейкеров и стилистов. Кстати, дизайнером первых костюмов Мата Хари был русский художник Эрте – наши люди есть везде. Что касается, создания поп-идола, то Мата Хари здесь была первопроходцем и новатором. Эффектная, хоть и вымышленная биография играла на руку исполнительнице танцев и поднимала интерес к её выступлениям… а заодно и цены. Не последнюю роль играли её многочисленные фотосессии. Камера любила Мата Хари, а Мата умела скрыть недостатки и подать достоинства. Это было время, когда мода на «пышечек» постепенно уходила в историю, но набирающая популярность худоба ещё не была чрезмерной, так что слегка нависающий животик Маты Хари зрители находили очень сексуальным. Делая скидку на свой некрасивый бюст, Мата охотно оголяла нижнюю часть тела, но никогда не снимала пластин, закрывающих грудь. Бюст Маргариты Зелле Мак-Леод действительно представлял собой неприглядное зрелище – маленький, с выродившимися бесцветными сосками. Впрочем, своим любовникам Грит любила говорить, что соски ей в припадке ревности откусил муж.

Кстати, о любовниках! Их у Маты было немало. Особым преимуществом пользовались военные и мужчины преклонного возраста. Ну и, конечно, состоятельные поклонники, готовые бросить к ногам прекрасной «восточной феи» бриллианты, меха, породистых скакунов и прочие материальные ценности. На пике своей карьеры Мата Хари стала обладательницей дома в Нёйи в пригороде Парижа. Влиятельные покровители поднимали самооценку вчерашней бедной разведёнки Мак-Леод и финансовое благополучие. Вершиной её карьеры стали партия в «Короле Лахора» и выступление в миланском театре «Ла Скала». Однако же финансовая поддержка поклонников была необходима как никогда – несмотря на высокие гонорары, Мата Хари как истинная куртизанка была непрактичной – деньги тратила не считая, пристрастилась к азартным играм…

«Восточный флёр» было необходимо поддерживать регулярно. Сначала нарисовался из небытия её папаша – Адам Зелле. Нарисовался и презентовал Европе свою книгу «История жизни моей дочери и мои претензии к её бывшему мужу», где хоть и романтизировал образ Грит, много приврал, но при этом частично развенчал её «восточную» биографию. А уже через пару-тройку лет на пятки Мата Хари начали наступать многочисленные конкурентки. В памяти большинства ХХ век был отмечен именем Мата Хари, как самой высокооплачиваемой танцовщицы, но на самом деле на сцену хлынула целая толпа исполнительниц «восточных» танцев, зачастую более удачливых, молодых и талантливых, чем голландка. Большинство из них ранее подражали Айседоре Дункан, но с приходом Мата Хари, они спрятали в сундуки свои псевдогреческие хитоны, и облачились в одеяния псевдовосточные. Тут вам и Захарет, и Рут Сен-Денис, Мари Мадлен и Клео де Мерод. Последняя так лихо вертела бельгийским королём Леопольдом, что остряки переименовали его в Клеопольда. Англию в это время успешно «окучивала» канадская танцовщица Мод Аллан, исполнявшая танец Саломеи. На девушке был минимум одежды – английские острословы прозвали её одеяния «шикарной вентиляцией», а кульминации своего танца канадка выносила на сцену восковой муляж отрубленной головы Иоанна Крестителя. Вслед за мисс Аллан артистка Филлис Дейр выступила с пародией на танец Саломеи – там несовершеннолетние девочки в откровенных одёжках совершали эротические танцы с «головами Иоанна Крестителя» из папье-маше. Так что наши малолетки, отплясывающие в костюмах пчёлок, не открыли ничего нового. Офонаревшие английские моралисты викторианской закалки ломали свои поседевшие головы: что же считать более безнравственным - танец Мод Аллан или пародию на него? В добавок ко всему, Мод Аллан имела репутацию более чем скандальную: автор иллюстрированного пособия о сексе и сестра человека, казнённого по обвинению в серийных убийствах, она вынесла несколько судебных процессов, где пыталась отбить обвинения в шпионаже, избиении прислуги, лесбиянстве и прочих извращениях.

«Зажигала» вся эта весёлая компания во время, которое называлось La belle еpoque – то есть «прекрасная эпоха».

Всё закончилось в августе 1914 года. Начало Первой мировой войны Мата Хари встретила в Германии в компании одного из своих мимолётных любовников – начальника полиции Грибеля. Помимо Грибеля в Германии на тот момент у неё был постоянный любовник – лейтенант Киперт. Впоследствии ей припомнят эти нюансы на суде. С превеликим трудом, сквозь бюрократическую неразбериху и хаос, Мата Хари вернулась в нейтральную Голландию. Там у неё был постоянный покровитель и любовник, поддерживавший её финансовую стабильность – барон Эдуард ван дер Капеллен. Роскошных особняков и бриллиантовых диадем Мата уже не могла себе позволить, но безбедное существование ей было обеспеченно.

Если бы Мата Хари на время войны осталась в Голландии на иждивении любовника, то возможно бы её имя нынче всплывало бы в памяти только специалистов, изучающих эротические веяния в европейской культуре начала ХХ века, а сама мадам Мак-Леод имела бы шансы дожить до глубокой старости. Но неугомонную голландку понесло в Париж и это имело самые роковые последствия. Кто-то считает, что Мата Хари была завербована ещё до войны и в Париж её потянула именно её шпионская деятельность. При этом ещё упоминается школа доктора Элизабет Шрагмюллер, где Мату обучили добыванию секретов у мужчин путём соблазнения. (Судя по дальнейшему поведению Мата Хари в эти шпионские курсы мало верится. Всё-таки фрау Шрагмюллер была мегапрофессионалом шпионажа). В мирное время попасть из Амстердама в Париж было несложно – достаточно просто сесть в поезд и через Брюссель прибыть в столицу Франции, весь путь занимал несколько часов. Но в военное время всё усложнялось: путь из Амстердама в Париж пролегал через Лондон и Мадрид и растягивался на несколько дней, а учитывая военное время – на несколько недель. Всего Мата Хари совершила две поездки в Париж. Сама танцовщица свои поездки объясняла желанием выступать на сцене. Амстердам в этом смысле ничего обнадёживающего не представлял, посему голландка наивно считала, парижане не утратили интереса к экзотическим танцам. К тому же возраст Маты стремительно приближался к сорока годам, и если нынче можно заявить, что «в сорок лет жизнь только начинается», то столетием ранее это был закат женского века. Окончательный и бесповоротный. «Скоро тебе будет сорок лет, моя девочка! Подумай, СОРОК лет! И никто уже не возжелает тебя». Правда Бернштейн сказал это вовсе не Мата Хари, но наверняка эта мысль не один раз пронеслась в её голове. В 1914 году Мате было 38 лет, она ещё была красива и желанна и надеялась получить от последнего лучика своей уходящей молодости достаточно света и тепла. А война? Неизвестно ведь, сколько она продлится. Первая поездка видимых проблем Мата Хари не доставила. В Париже она уладила свои финансовые дела, упаковала чемоданы и отбыла в Голландию. Кстати, она не знала, что именно во время этой поездки спецслужбы Великобритании внесли её в список «неблагонадёжных особ, с ограничением в передвижениях». Знай она это, может быть была осторожней.

А весной 1916 года Мата Хари отправилась в своё самое длинное путешествие – она начала вторую поездку в Париж, из которой уже не вернулась.

Была ли Мата Хари шпионкой или нет, первый «звоночек», первое предупреждение, что ей не нужно лезть на рожон, было получено ею, когда ей отказали во въездной визе в Великобританию. Вероятнее всего, их напряг визит к ней немецкого консула в Гааге. После многочисленных прошений и дипломатических проволочек 16 мая 1916 года Мата Хари отплыла из Голландии на борту парохода «Зеландия». Там разыгралась драма, переросшая в фарс – один из пассажиров узнал некогда популярную танцовщицу Мата Хари и понеслось! В голове обывателя сработал стереотип: «танцовщица и куртизанка – значит, непременно немецкая шпионка». Он при первой же возможности обыскал каюту Мата Хари (неизвестно, что он там рассчитывал найти – автограф и напутствия кайзера на четырёх листах?), чем непрестанно похвалялся перед другими пассажирами. Своим бахвальством он довёл Мату до настоящего бешенства, в конце концов, она просто съездила кулаком по лицу нахала, вызвав у того нешуточное кровотечение. Это была первая и последняя личная победа Мата Хари в борьбе со шпиономанией.

Затем, уже в Испании, ей отказали во въезде во Францию. Последовала новая порция прошений со стороны Мата Хари.

В Париже Мата Хари встретилась в 20-летним Вадимом Масловым – капитаном Первого Русского особого Императорского полка. Тот поправлял здоровье после ранения. Мата познакомилась с ним и влюбилась. Для неё это было роковое губительное чувство. Если до этого поведение Грит было далеко от благоразумия, то после знакомства с Вадимом её поступки вообще подчас шли вразрез с логикой.

Сначала она как одержимая пыталась попасть в курортный городок Виттель, где проходил лечение Вадим. Но городок находился в прифронтовой зоне и доступ туда гражданским был строго ограничен. Всё же Мата своего добилась и проехала в город, чем ещё более усилила подозрения в свой адрес. «Когда я что-то хочу по-настоящему, у меня развивается поразительная сила» - сказала как-то голландка. Ох, лучше бы она поберегла свои силы для самосохранения. Там, в Виттеле она приняла решение выйти замуж за Вадима, и в Париже отправилась в штаб-квартиру французской разведки к Жоржу Ладу.

И далее опять следует очередная мутная история из жизни Мата Хари. Согласно воспоминаниям Ладу, опубликованным в 1932 году, Мата сама предложила свои услуги в качестве разведчицы и назвала сумму – один миллион франков. К тому времени ему уже пришло сообщение от английской разведки МИ-5 о вербовке Мата Хари германской разведкой и присвоении ей кодового номера AF-44 (о «раскрученном» номере Н-21тогда не упоминалось). Сама же Мата Хари говорила, что речь шла о свободном доступе в Виттель, чтобы она могла беспрепятственно видеться с Вадимом, ну а потом уже Ладу осуществил вербовку. Тогда же и была озвучена астрономическая сумма услуг Мата Хари – тот самый миллион франков. Нет сомнений, что сумму эту указала сама Грит, что говорит о её крайней наивности. Даже самые продуктивные агенты в те времена так высоко не ценились. Речь шла о том, чтобы в Бельгии соблазнить генерала фон Биссинга, возглавлявшего оккупационные войска в Бельгии. Некоторое время спустя Мата Хари написала письмо Ладу, в котором просила у него денег для соблазнения Биссинга. Вот так, без всяких невидимых чернил, просто наклеив марку и опустив в почтовый ящик. Ладу на письмо не ответил, а когда Мата Хари лично явилась к нему, он, вместо того, чтобы послать её куда подальше, снабдил своего нового агента секретными чернилами (от которых она отказалась), именами связных в Бельгии, велел вернуться в Голландию и ждать дальнейших указаний. Кто их них в этой ситуации выглядел глупее, неизвестно.

На пути в Амстердам Мата Хари сделала остановку в Лондоне. Там, в соответствии с лучшими традициями шпиономании, её перепутали со шпионкой Кларой Бенедикс на том основании, что на фотографии Клары у неё, как и у Маты Хари «левое веко слегка опущено». Миссис Мак-Леод провела две недели на допросах в МИ-5, где плача и доходя до полного отчаяния, убеждала допрашивающего её Бейзила Томпсона, что некоторое сходство с весьма нечёткой фотографией мисс Бенедикс ещё не означает, что она германская шпионка. В конце концов, она заявила, что работает на французскую разведку и едет в Голландию для выполнения секретного задания. Подобное противоречило правилам шпионажа – завербованные агенты не раскрываются даже перед союзниками. На запрос Бейзила Томпсона во Францию, Жорж Ладу не только открестился от Мата Хари, но и фактически подтвердил её сотрудничество с германской разведкой. В заключение допроса мистер Томпсон по-отечески пожурил Мата Хари и посоветовал ей не заниматься шпионажем. Мата Хари мудрым советам не вняла. В Голландию её британцы не пустили, и Мата Хари пришлось возвращаться в Испанию.

В Испании Мата Хари быстро сошлась с германским посланником Арнольдом Калле, с которым у неё завязался роман и обмен, как ей казалось, секретной информацией. Она ему пересказала циркулировавшие сплетни о греческой принцессе Марии Бонапарт и грядущем наступлении, а он ей – про высадку десанта немецких подводных лодок в Марокко и расшифровку ключа к секретным французским донесениям. Всё это Мата Хари добросовестно описала в своих письмах к Ладу, присовокупив к этому описания своих страданий в Британии. Когда Ладу на письма не ответил, она встретилась с французским военным атташе Данвинем и пересказала ему всё, что узнала от Кале для того, чтобы он устно передал всё это Ладу. Ладу продолжал молчать. К тому времени он дал указание по перехвату станцией на Эйфелевой башне радиограмм, которые шли из Мадрида в Германию. Почти все сообщения в большей или меньшей мере совпадали с передвижениями и действиями Мата Хари, но ничего конкретного о её шпионской деятельности не говорили. Тогда-то, кстати, и возник тот самый знаменитый код «Н-21». И не было даже какого-либо указания на половую принадлежность Н-21.

Когда молчание Ладу сильно подзатянулось, Мата Хари решила приехать во Францию для личной встречи с ним. В вышедшем на экраны в 1962 году фильме «Королева Шантеклера» показан арест Мата Хари (её роль исполнила Грета Ши) при довольно неумелой попытке пересечь испано-французскую границу. На самом деле Мата Хари просто махнула на КПП визиткой Данвиня и оказалась во Франции.

Франция разочаровала танцовщицу по всем статьям. Она узнала, что Данвинь не передал Ладу её информации. При попытке предъявить ему претензии, Данвинь только и смог посочувствовать – к тому времени он если не знал, то догадывался, что её песенка спета. Потом последовало свидание с Вадимом Масловым. Он уже имел неприятную беседу со своим руководством, указавшим ему на то, что дама с которой он состоит в связи (т. е. Мата Хари), является крайне неблагонадёжной и для него будет лучше эту связь закончить. Это было их последнее свидание. Заканчивались деньги. В феврале 1917 года Мата Хари как никогда желала вернуться в Гаагу.

В начале 1917 года рухнули надежды европейцев на перемирие, Германия объявила о начале неограниченной подводной войны. Война вышла на новый виток. Именно в это время – 13 февраля 1917 года – Мата Хари была арестована по подозрению в шпионаже. Если Жорж Ладу действительно считал Мата Хари германской шпионкой, ему ничего не мешало устроить её арест сразу по приезде во Францию – 2 января 1917 года. Но он почему-то собирался почти полтора месяца.

Что касается суда и следствия, то для Маты Хари все с самого начала складывалось скверно. Прежде всего, обвинитель Бушардон относился неприязненно и предвзято со своей подследственной. Неглупый человек, наверняка ознакомившийся с документами Маргариты-Гертруды Зелле Мак-Леод, где были изложены её истинные происхождение и биография, Бушардон склонность к занятию шпионажем объяснял азиатским происхождением Мата Хари. Дескать, азиаты по определению коварны и склонны к предательству.

Ложку дёгтя добавил 74-летний адвокат Клюне. Он, правда, не относился к Мата Хари враждебно, напротив, он искренне любил свою подзащитную. Но защита его носила в основном эмоциональный характер. Специалист по корпоративному праву, он не имел никакого опыта по уголовным делам в военное время.

На следствии Мата Хари пришлось отвечать на ряд неприятных вопросов. Почему когда началась война, она находилась в Германии? Чем объяснить её присутствие на манёврах германской армии в 1906 году? Почему разведчики, чьими именами снабдил её Ладу, в скором времени оказались расстреляны? (При этом фамилии разведчиков никогда не оглашались). Как объяснить её заинтересованность военными? И как объяснить 3500 песет, полученных ею от фон Кале и 5000 франков, переведённых из Голландии? И прочее, и прочее… Мата Хари явно подводило то, что она никогда не задумывалась об источниках денег, поступающих к ней и собственная фантазия. На допросах она путала факты и даты, упорно вплетая «восточные» подробности в свою биографию. Люди в мундирах решили, что «в эту игру можно играть вдвоём» и принялись интерпретировать сказанное Маргаритой себе на пользу.

3500 песет Мата Хари объяснила платой от Кале «за её ласки», 5000 франков – от её голландского любовника ван дер Капеллена. Она смогла дать приемлемые ответы и на остальные вопросы. И, хотя Бушардон не особенно ей верил, всё же все улики были косвенными. Но испортила всё сама Мата Хари.

Летом 1917 года она рассказала Бушардону, что в мае 1916 года в Гааге её посетил германский консул Кремер и пытался завербовать. Кремр выдал ей 20000 франков (соответствует в наше время примерно 60 тысячам долларов США) и три флакона с тайными чернилами, назначив ей кодовое имя Н-21 (хотя МИ-5 сообщила, что при вербовке примерно в это время речь шла о коде AF-44). Мата Хари сказала, что изначально не собиралась оказывать услуги германской разведке, 20 тысяч франков расценила как компенсацию за своё конфискованное в Германии в августе 1914 года имущество, а флаконы с чернилами выкинула в море при отплытии из Амстердама. И на том, как ей казалось, закрыла историю. Наивная, она решила, что если, получив деньги, она их не отработала, то по факту никакой шпионской деятельности вроде и нет. Мысль, что Германия попытается окупить эту, в общем-то, немаленькую сумму (причём, не принимая во внимание мнение самой завербованной), в голову ей не приходила. К тому времени множеству людей было выгодно её подставить и осудить. Жоржу Ладу надо было как-то оправдать расходы, связанные на слежку за Матой Хари и их неумелое сотрудничество, к тому же в Испании работала Марта Ришар – более успешный агент Ладу, на которую он возлагал большие надежды. Надо было чем-то или кем-то отвлечь внимание от Марты. Возможно, германская разведка тоже желала отвлечь своих агентов от излишнего внимания французской разведки. Для этих целей путавшаяся у всех под ногами излишне общительная танцовщица подходила как нельзя кстати. Даже если Мата Хари и была завербована германской разведкой, это, вероятно, была единственная польза, которую она невольно принесла своим нанимателям. Вскоре после рокового откровения Мата Хари о вербовке в Гааге Бушардон мог спокойно передавать материалы в суд. Подследственная, выражаясь в стиле знаменитого фильма «Как украсть миллион» сама голову на гильотину возложила, и воротничок для удобства расстегнула.

Суд не содержал никаких сюрпризов – было сказано много негативного про Маргариту, но ничего конкретного. Как сказал Поль Аллар: «Спросите среднего француза или пусть даже французского интеллектуала, в чём состояло преступлении Мата Хари, и вы убедитесь, что он и этого не знает. Он просто убеждён, что она виновата. Но почему – этого он не знает». Те самые радиограммы, где упоминался агент Н-21, вообще не были обнародованы. Они, кстати, продолжали поступать и после ареста Мата Хари, и уже на этом основании можно было предположить, что Н-21 – это кто-то другой. Но суд не позволил мэтру Клюне (гражданскому лицу) ознакомиться с секретными документами, из которых следовало, что французы разгадали немецкий шифр (это была секретная информация, не подлежащая разглашению). Зато были озвучены показания Вадима Маслова: «Моя афёра (интрижка) с Мата Хари не имела большого значения. Я вообще собирался с ней порвать». Совещание присяжных длилось примерно сорок минут – совсем немного по такому резонансному делу. Когда суд признал Мата Хари виновной в шпионаже, а затем объявил приговор – смертную казнь через расстрел, осуждённая Мак-Леод запричитала: «Это невозможно! Невозможно!»

Расстрел состоялся утром 15 октября 1917 года в Венсенском лесу. Мата Хари встретила свой финал с редким мужеством. Её тело, как невостребованное, отправилась в «анатомичку».

И вот тут началась движуха! В принципе, «шпионские» романы существовали и до Мата Хари, но только после её казни писатели получили идеальный персонаж для своих творений. В 1932 году сел за перо Жорж Ладу и написал о Мата Хари. В тех мемуарах было мало правды, но народ поверил. Подтянулись и киношники: первый фильм был снят в 1922 году, а вслед за ним и прочие режиссёры, сценаристы и актёры принялись дорисовывать образ «супершпионки». Не было бы Мата Хари, не было бы соблазнительных шпионок с надвинутыми на один глаз шляпами, не было бы эротичных киллерш и холодных интеллектуалок. Не было бы даже этого элегантного британского русофоба, который «смешивает, но не взбалтывает».

«Зло, содеянное этой женщиной, просто невероятно! Это, возможно, величайшая шпионка нашего века!» - сказал прокурор Андре Морне в своей заключительной речи на суде. И он же сказал – «Показаний в её деле не хватило даже для того, чтобы отстегать кошку». Замечательный пример мужской логики.

В 1904 году эта молодая женщина приехала в Париж, не имея денег, законченного образования, дарования и, выражаясь современным языком, с «нулевым» трудовым стажем. И менее чем за год, практически на пустом месте создала себе ИМЯ. Без имиджмейкеров, стилистов, которые нынче проходят специальное образование, чтобы далее за бешеные деньги наставлять начинающих звёзд: что говорить журналистам, во что одеваться, с какими номерами выступать и каким псевдонимом называться, зонтиком ли бить папарацци или швырнуть в них дизайнерской табуреткой. Мата Хари самостоятельно создала тот алгоритм, которым в дальнейшем воспользовалась Мэрилин Монро, а затем Мадонна довела до совершенства. И поэтому любая девчонка, что приезжает с чемоданчиком «завоёвывать столицу», имея в активе необходимый минимум (допустим, аттестат с тройками, участие в школьном кружке художественной самодеятельности и мизерную сумму «подъёмных») непременно должна вспомнить самую первую поп-диву новейшей истории.

P. S. В 2017 году должны рассекретить дело Мата Хари. Значит, нас ещё ждут сюрпризы.