Завтра вся Россия будет отмечать День семьи, любви и верности. Кроме белых ромашек никакой устойчивой традиции за последнее время эта дата не приобрела. Понятное дело, в доме культуры или на городской площади (если позволит погода) споют песенки, произнесут речь, станцуют танцыки, а потом извлекут на сцену семьи, которые местное общественное мнение считает образцами любви и верности и вручат им грамоты.

Кто-нить знает, как вообще выглядят эти образцовые семьи? Если верить слезоточивым сериалам и фильмам, образцово-показательная семья состоит из всегда хорошо причёсанных и одетых папы и мамы, у которых к тому же свело лица от хронических улыбок и аномально умных и послушных детей. Как-то в голову не приходит, что в таких глянцевых семействах могут выяснять отношения по поводу того, кто опять не смыл за собой в туалете или чья очередь мыть посуду. В киношных благополучных семьях такое если и происходит, то только как прелюдия к разводу или криминальной драме.

Вот вам вполне прикольный (и, слава Богу, не стандартный) вечер благополучной семьи. Папа пришёл с работы. Уставший, даже немного осатаневший. Для осатанения, кстати, были все основания. Хоть это и не имеет отношения к любви и верности, но стоит и об этом ввернуть пару слов. На работе началась подготовка полугодовой отчётности и Леонид Николаевич полдня просидел над какими-то сводными таблицами. Работа нудная, напряжённая, требующая множества расчётов и скрупулезной сверки. Кроме того, комп, на котором он работал,  постоянно подвисал. Так, кстати, часто бывает с техникой, на которой работают множество человек помногу и не особенно заботясь о безопасности. Посему Николаич с утра зиклинал коллег не лезть в его агрегат, пока он не закончит эти чёртовы сводные таблицы. А потом, после четырёх часов непрерывной работы, он вышел то ли покурить, то ли в туалет, сейчас это уже не важно, и именно в этот момент одной сотруднице приспичило, нет, просто припекло узнать, какие интимные причёски нынче в моде – у неё же отпуск через пару дней. И она, воспользовавшись временной отлучкой хозяина, залезла в соответствующий сайт. Николаич вернулся в кабинет, а у него полный экран, извините за прямоту, бритых писек. И убитая работа. Так что домой он пришёл только в девятом часу вечера. Злой и голодный.

Пришёл, плюхнулся в кресло перед телевизором, стал ждать ужина. Мац-мац рукой по журнальному столику, а программы нет. Для людей, основательно отвыкших от телевизора, напоминаю: программа – это такое печатное издание, благодаря которому человек прикидывает, что ему выбрать вечером для душевной разрядки. Ток-шоу, где все орут? Сериальчик? Или криминальную хронику? Папа рявкнул на семью, типа, где программа? И получил ответ от дочери Олечки, что программа где-то у неё в комнате. (Ольга – единственная доча у папы и мамы. Когда-то Николаич решил стругать детей жене, пока не получится сын – мужик и наследник. Но после того, как Оля в один год болела три раза, а едва оклемавшись после хворей, половинкой кирпича разбила окно у соседа, папа решил с демографическими подвигами повременить).

Зачем Оле программа, когда у неё в комнате нет телика, папа выяснять не стал, а просто бормоча проклятья, отправился в её пенаты. И тут же раздавил босой ногой пластмассовый пенал, брошенный на пол не слишком аккуратной дочерью. Раздался громкий «Крак!» и осколки больно впились в папину пятку. Приковыляв на кухню, где в тот момент тусила женская составляющая его семейства (жена и 15-летняя дочь), папа произнёс эмоциональную и пространную речь, смысл которой сводился к следующему: почему в доме порядку нет, хотя женщин в два раза больше чем мужчин? Всё везде валяется, везде какой-то хлам. В подтверждение своих слов Николаич дёрнул за 50-сантиметровую линейку, торчавшую на верху шкафа. Там, на шкафу хранилось множество вещей, которые давно вышли из употребления, но почему-то не были своевременно выброшены. Возможно, семья свято верила, что сломанное радио, дисковый телефон, дырявая кастрюля и тому подобные семейные артефакты должны стать незаменимыми на случай очередного конца света или экономического кризиса. Кто бы мог подумать, что только благодаря линейке весь этот скарб удерживался несколько лет. Папа ловко увернулся от тяжёлых предметов, но получил по голове крестовиной от ёлки. Не гиря, конечно, но было больно.

Осатанев окончательно, Николаич решил тут же, на пороге кухни, начать среди своей дочери воспитательный процесс и стал расстёгивать брючный ремень. Наклёвывалось негуманное и антипедагогическое действо, которое, впрочем, несколько лет тому назад крепко отучило Олю кидаться кирпичами в соседские окна. Николаич эффектно выдернул ремень из брюк и брюки неожиданно и дерзко свалились вниз. Дабы не потерять лица, папа резко наклонился за штанами и встретился лбом с углом стола. Раздался громкий «Бах!» и это тоже было больно.

Взвыв от боли, Леонид Николаич рванул в ванну, чтобы подставить ушибленное место под струю холодной воды. И встретился лбом с турником, оставленным предыдущими хозяевами квартиры (был установлен в проходе ванной). Это было очень больно. Но сил открыть кран всё же хватило. Мощная струя холодной воды встретилась с пылающим от боли папиным лбом и всеми остальными частями его тела, что неудивительно – кран сорвало. Тут уж вся семья бросилась вытирать пол, подставлять вёдра и тазы и перекрывать воду. Всё как в кино. Не в смысле, как в мелодрамах, а как в блокбастерах, когда державы воюют между собой, кроша в капусту людей и города, а потом – опа! – наклёвывается мировая угроза в виде астероида или инопланетных захватчиков. И тогда все плюют на межгосударственные разборки и объединяют силы для борьбы с посторонней напастью.

Эту феерическую историю мне рассказала соседка, когда я робко поинтересовалась – откуда у её мужа такой шикарный синяк во весь лоб. А так вообще семья вполне благополучная, хоть сейчас грамоту выдавай.

P. S. Картинка к выше приведённой истории отношения не имеет. Просто эта дама родилась в День Петра и Февроньи. Может, найдутся какие-нибудь параллели в связи с таким совпадением.