Хотелось бы рассказать о вреде и об опасности использования маршрутного транспорта. Это не антиреклама! Это крик души!
Я многое попробовала и испытала в первый раз в этом году. И до кучи я в первый раз в жизни и надеюсь в последний, попала в аварию. И это произошло среди бело дня! Никогда не знаешь, когда тебе кирпич на голову свалится. Слава Богу, мы отделались небольшими ушибами.
(в воскресенье).
В субботу мы с Юриком были в Кузьмолово и праздновали день рождение моего брата, а вечером мы решили не ехать домой, и остались переночевать. В воскресенье выспались, позавтракали, пока туда-сюда, пора было ехать домой. Хотели в этот день позаниматься домашними делами. Вышли мы где-то в начале второго (13:15) и как обычно пошли на остановку маршрутного такси. Нам до дома очень неудобно добираться из Кузьмолова, а если еще и на электричке ехать, так это вообще «геморрой». Вышли мы на дорогу и поймали маршрутный автобус № 205, который едет до метро Просвещения. Когда мы зашли в автобус я достала 50 рублей, чтобы заплатить за проезд и сначала протянула их девушке в сиреневой кофте, которая сидела впереди, справа от водителя. На первый взгляд мне показалось, что она кондуктор, так как она вроде общалась с водителем. Но я ошиблась. Может быть, она и была его знакомая, но она не была кондуктором, поэтому я отдала 50р водителю, взяла сдачу 20р, и мы с Юриком заняли свободные места. [показать] Мы сели с правой стороны по ходу движения автобуса возле прохода Юрик на первом, а я на втором ряду. В Девяткино вышла женщина с ребенком, которые сидели с левой стороны на третьем ряду. Мы заняли их места, чтобы сидеть вместе. Я села возле окошка.
Был очень солнечный день, погода была замечательная. Я даже предложила Юрику поехать в Пушкин или в Павловск, погулять. Но мы пришли к выводу, что для этого нужно было пораньше выйти из дома. Солнце слепило глаза, и я задернула занавеску. Мне очень хотелось спать, и я прильнула к плечу Юрика, прикрыв глаза.
В Мурино в автобус вошло много человек. Свободных мест не было, многие стояли. В автобусе было более 30 человек, из них двое детей.
Водитель вез нас, как дрова. Я пару раз открывала глаза, думая, что мы переезжаем Муринский переезд, но до него было еще далеко. Когда автобус переезжает переезд, он едет медленно, весь трясется, переваливается с колеса на колесо. Вот так ехал наш автобус с 30-ю пассажирами на борту от Мурино до переезда, а потом полетел. Полетел, как будто опаздывал куда-то. Хотя, я, наверное, сейчас, после всех этих событию думаю, что он летел, возможно, он ехал как обычно, т.е. как обычно ездят маршрутисты, которые торопятся заработать побольше денег, а не так, как обычно ездят нормальные водители, которые получают зарплату и несут ответственность за каждого пассажира.
Проехали мы метро Гражданский Проспект. Кто-то вышел (повезло), кто-то зашел. Автобус приближался к следующему перекрестку. Хочу заметить, что глаза мои были закрыты, но я не спала. Я о чем-то думала. Все произошло так быстро, что я даже с трудом вспоминаю случившееся, и было ли это на самом деле?! Слишком много впечатлений за очень короткое время. Маршрутный автобус ехал так, как обычно ездят эти маршрутки. Никто ничего не подозревал. Все привыкли к тому, как они ездят.
Тяжело описать момент аварии. Но если попытаться описать время, за которое она произошла, то это выглядело бы так: Бииииииип, ААААААА, Бабах, ааааааа, откройте двери, помогите, меня зажало, помогите, мне ногу оторвало…. Поверьте, это было УЖАСНО! Прошло не больше минуты.
А теперь я попытаюсь описать то, что я чувствовала, и какие мысли пролетели у меня в голове за эту минуту: Я не слышала, как водитель сигналил. Я чувствовала, что мы едем быстро, и вдруг автобус начинает резко поворачивать. Я понимаю, что это не наш поворот, ведь автобус едет прямо от начала пр.Просвещения до м.Просвещения не сворачивая. Казалось, что он хочет кого-то объехать и его заносит. Мы врезаемся во что-то. От сильного удара я нагибаюсь. Подсознательно я всегда себя готовила к тому, что при аварии нужно группироваться. Когда мы врезались, мне показалось, что мы сейчас перевернемся, что автобус еще не остановился, и только в этот момент я поняла, что мы попали в аварию, что мы столкнулись, во что-то врезались и что я не одна. Я посмотрела на Юрика, и увидела, что он тоже согнулся. Я ему кричу: Юрик, Юрик, ты цел? – Цел, а ты как? – Я тоже нормально. Боже мой, что же это такое!!!!
Я явно была в шоке. Как я потом поняла, я многое упустила. Сейчас сижу, закрыв глаза, и пытаюсь еще раз вспомнить эту картину. Все смешивается… Я думаю, что многое смешалось из-за криков, которые разносились по всему автобусу: - Откройте двери, выпустите, выпустите… - Помогите, меня зажало… - Помогите мне, мне ногу оторвало, я не могу встать… Все это смешалось в один шумовой гам. Когда я поняла, что автобус стоит, и что мы не перевернемся, и что мы целы. Я на всякий случай проверила, действительно ли все цело. Люди находящиеся в шоковом состоянии не чувствуют боли. Все было цело. Я стала поднимать пакеты из под ног и искать фотоаппарат, который выпал у меня из рук. На спинке передних сидений были чьи-то ботинки и женские туфли. При сильном толчке, те, кто стояли, упали вперед, через нас перелетел мужчина, это были его ботинки. Мужчина потом вышел через дверь, а женщина, кажется, выбралась через разбитое окно. Ощущение того, что автобус стоит под наклоном, создавали спинки наших кресел, которые были нагнуты вперед и немного развернуты к окну. Я потянулась к Юрику за телефоном:
- Звони в скорую.
– Давай выбираться, и без нас уже позвонили.
Нужно было действительно выбираться, автобус ведь мог и взорваться.
Когда я встала, я увидела следующую картину: Мы врезались в столб, передние стекла были выбиты. Были также выбиты первые боковые стекла. Все кресла с правой стороны были сорваны. Девушка в сиреневой кофте была без сознания и вся в крови. У передней двери на полу лежала женщина в бордовом плаще с открытым переломом ноги. И держа в руках оторванную ногу ниже колена, которая висела на честном слове, она кричала: - Помогите мне, мне ногу оторвало, я не могу встать…
Я не могла не посмотреть на нее. Картина была ужасная. Я никогда не видела ничего подобного. Я, наверное, поэтому описываю произошедшее событие, что до сих пор не верю в случившееся. Мне кажется, что меня там не было. И правильно Юрик заметил: «Ты описываешь эту аварию, как журналист. Ты раздула из трагедии историю». Случившееся и увиденное мною меня действительно потрясло, и, возможно, описывая это, я пытаюсь отстраниться от этого. Я не хочу биться в конвульсиях и сходить с ума оттого, что на месте женщины без ноги могла быть я. Когда я смотрела на эту женщину, я была в полной растерянности. Вроде бы и нужно было ей помочь, но я не знала как. Я сразу не сориентировалась. Я толком то и не верила своим глазам. Только теперь, прокручивая и вспоминая эту ситуацию, я понимаю, что я мало, чем могла ей помочь. Я могла лишь наложить ей жгут шарфом выше перелома. Но вокруг была паника, все как можно скорее пытались выбраться из автобуса. И охваченные всеобщей паникой, но, не паникуя, мы направились к задней двери автобуса, которая была выломана сразу же после столкновения. Я не знаю, кто выламывал эту дверь, очевидцы или пассажиры, но к тому моменту, когда мы собрались выходить, в автобусе уже почти никого не осталось. Перед задней дверью лежала женщина, зажатая креслом, через которую все перешагивали, чтобы поскорее выбраться из автобуса. Как это не печально, но мне тоже пришлось перешагнуть через нее.
Когда мы выбрались из автобуса и взглянули на него со стороны, передняя часть автобуса была очень сильно разбита. Страшно было смотреть. Шоковое состояние стало проходить, и мы начали осознавать реальность и ужас произошедшей аварии. Я чуть не впала в истерику, я вроде и плакала, и смеялась, и в тоже время хотелось кричать, или замкнуться. Тяжело описать. Смотря со стороны на автобус и понимая, что мы выбрались из него живыми и невредимыми, а не остались в нем, как девушка на переднем сидении или как зажатые женщины, мне хотелось и смеяться от счастья и плакать от горя. Я стала ощущать, что я сильно ударила ноги, было больно стоять, и я присела на газон, чтобы прийти в себя. Юрик пошел посмотреть, что там творится. Ко мне подошли бабульки и сказали, чтобы я обязательно показалась медикам. Поначалу не очень сильные ушибы, как они сказали, могут потом сказаться. Когда Юрик пришел, мы побрели искать свободного медика. Нас проверили и сказали, что ничего страшно, просто ушиб. Посоветовали прикладывать к ушибу что-нибудь холодное и все. К месту аварии приехало телевидение, НТВ. У нас с Юриком брали интервью, но по телевизору нас не показывали и хорошо, что не показывали, а то очень многие видели эти трансляции.
Вокруг автобуса собралась приличная толпа зевак. Кто-то просто стоял. Кто-то сразу стал обсуждать произошедшую аварию и выяснять, кто виновен. Несколько мужчин пытались вытащить девушку из автобуса, но не смогли, ее ноги были зажаты и не просто зажаты, они были смешаны с автобусом. Столкновение со столбом пришлось как раз на ее половину автобуса. Видев это, подсознательно думаешь о самом худшем, выжить на ее месте мог только бессмертный. Но мы все равно питали надежду. Когда уже приехала скорая помощь, и медики не стали оказывать ей помощь, то было ясно, она погибла. (Признаюсь, к этому выводу я пришла только что. Даже тогда, когда приехали спасатели и стали распиливать автобус, чтобы ее вытащить, я еще тогда думала, что она просто находится в бессознательном состоянии, и что ее сейчас вытащат, и медики окажут ей помощь.)
Приехало штук шесть машин скорой помощи, милиция, и одна пожарная машина. Медики оказывали первую помощь пострадавшим. Сотрудники милиции перекрыли движение, ходили вокруг автобуса, опрашивали очевидцев, опрашивали водителя, который, как мне кажется, вылетел через лобовое стекло при столкновении, и совсем не пострадал.
Я не видела, как произошла авария, поэтому я могу полагаться на рассказы только тех, кто видел это. Но в результате я узнала две версии. И кому верить, я не знаю. Первую версию аварии, мне рассказал Юрик.
Когда мы ехали в автобусе, Юрик смотрел на дорогу и собственными глазами видел, как произошла авария. Когда мы подъезжали к перекрестку, нам загорался зеленый свет. А автомобилю белого цвета, который ехал по ул. Ушинского и пересекал пр. Просвещения, загорелся красный в тот момент, когда он медленно переезжал трамвайные пути. По правилам он имел право завершить движение и проехать перекресток, даже, если ему загорелся красный свет. А наш водила, видимо не знал правил. Знал лишь то, что когда горит зеленый, то можно ехать. Он даже не притормозил, подъезжая к перекрестку. Еще и посигналил. Мол, куда едешь, урод! И чтобы не столкнуться с вышеупомянутой машиной, он попытался ее объехать и не справился с управлением. Скорость то была большая (примерно 60 км). В результате нас занесло. Сажать таких водил нужно. Понаехали, млин!!! И таких критинов у нас полный город. Разве найти на них управу?!
Вторую версию я услышала от оперативника, который давал интервью журналистам. Я видела, как они подошли к нему, попросили остановиться и рассказать, что произошло. Но я не слушала его в тот момент. Об этой аварии говорили в новостях три дня подряд. Но нам так и не удалось посмотреть ее по телеку. Юрик не хотел, а я хотела. Я, как очевидец и непосредственный участник, хотела посмотреть, насколько реально и правдоподобно телевизионщики сообщают нам о подобных происшествиях. Только несколько дней спустя, мне принесли видеокассету с записью аварии, и я смогла услышать то, что он им рассказал. Его заключение сводилось к тому, что и мы и белый Жигуль ехали по пр.Просвещения на встречу друг другу, следовательно и нам и ему горел зеленый свет. К тому моменту, когда мы подъехали к перекрестку, жигуль, совершавший поворот налево на ул. Ушинского не пропустил нас, помеху с права, и поэтому нашему водителю пришлось прибегнуть к экстренному торможению, что повлекло за собой занос и мы врезались в столб. Жигуль скрылся с места аварии. Вот и скажи теперь, кто прав, а кто виноват… В любом случае, я думаю, должен был уступить наш водитель. Если бы он ехал медленно, то успел бы предпринять меры. К тому же чего нестись, если обычно за перекрестком люди просят остановить. А если кто-то голосует, а он так быстро едет, он тоже также бы затормозил? У меня нет слов.
Мы еще немного постояли возле места происшествия и пошли домой. Ближе к вечеру мы решили сходить в церковь, поставить свечку и заказать благодарственный молебен. То, что мы остались живы, так это только благодаря Богу. Когда я шла из церкви, то я почувствовала, что мне стало легче. Кстати, именно в тот момент я поняла, что я хочу описать случившееся. И я сделала это.
Правильно я поступила, описав аварию или нет, судить тебе. Но я сделала это и не собираюсь уничтожать эти записи. Я сделал так, как считала нужным. И как подсказывало мне сердце.
Я хотела и пыталась описать эту аварию так, чтобы те, кто читал это, почувствовал себя на нашем месте, чтобы он ощутил ужас аварии, и сделал из этого свои выводы. Естественно мы будем и продолжаем ездить на маршрутках, ведь они помогают нам значительно быстрее попасть в нужно место города или даже пригорода. Но нужно помнить: Тише едешь, дальше будешь!!! (от того места куда едешь). Не торопитесь умирать, Ваше время еще не пришло!!!