Я не люблю холодных женщин,
От них лишь кровь в сосудах стынет.
Зато, не больше и не меньше,
Идут ледышки под "Мартини".

Не под коньяк и не под виски
Не под бокал густого пива,
Не под "Столичную" с сосиской,
Не под солёный вкус "Текилы".
Не под Шампанского фужеры
И не под вина и ликёры -
Питьё субреток перезрелых
И соблазнительниц матёрых.

Нет, непременно, под "Мартини"
Познаешь шик холодных женщин.
Ни с чем их ласки не сравнимы!
Спасенье от душевных трещин!

Я не люблю холодных женщин,
От них лишь кровь в сосудах стынет.
Зато, не больше и не меньше,
Идут ледышки под "Мартини".

Нет, непременно, под "Мартини"
Познаешь шик холодных женщин.
Ни с чем их ласки не сравнимы!
Спасенье от душевных трещин!

Так ощутима эта нежность,
вещественных полна примет.
И нежность обретает внешность
и воплощается в предмет.
Старинной вазою зелёной
вдруг станет на краю стола,
и ты склонишься удивлённый
над чистым омутом стекла.
За то, что мне тебя не видно,
а видно — так на полчаса,
я безобидно и невинно
свершаю эти чудеса
Вдруг облаком тебя покроет,
как в горных высях повелось.
Ты закричишь: — Мне нет покою!
Откуда облако взялось?



Я так немудрено и нежно
наколдовала в стороне,
и вот образовалось нечто,
напоминая обо мне.
Прощай! И занимайся делом!
Забудется игра моя.
Но сказки твоим малым детям
останутся после меня.
Белла Ахмадулина
Нежность, 1959