|
Она целовала его, целовала. Раздевшись, под полной луной танцевала.
Глазами манила, призывно смеялась, и тела его словно ветер касалась.
Любила его, как свободу и кошек. И яркое лето сжимала в ладошках.
Он ей говорил: "Ты на ведьму похожа", - она соглашалась: "Немножко, возможно".
И шлепая в ливень по солнечным лужам, шептала, кричала: "Он нужен мне! Нужен!"
Меняла рубли на его крупный почерк. Под вечер сжималась в уютный клубочек.
Он говорил ей: "Признавайся, ты кошка?". Она соглашалась: "Возможно, немножко".
Закатом алела, вьюном обвивалась, цветочной пыльцой по утрам умывалась.
Из сказок и снов собирала букеты. Он ей говорил: "Нет, ты все-таки ведьма".
Вздыхала: "Ты знаешь, в полете, бывает, что ведьма дорогу домой забывает,
И погибает на лунной дорожке... Тогда вместо ведьмы рождается кошка".
И вновь целовала его, целовала, по капельке сердце его выпивала.
Пила его нежность, а силу вливала, пространство и мысли его заполняла.
И он в ней тонул, словно в море глубоком, и как-то подумал: "Тебя очень много".
Он только подумал: "Исчезни, изыди. Мне воздуха мало. Мне солнца не видно!"
Она подоткнула под ним одеяло. Шагнула в свет лунный. Как тень. И пропала.
Он утром проснулся и к ней потянулся, но глади пустынно-простынной коснулся.
Он вспомнил и вздрогнул, глазам не поверил, весь день караулил у окон и двери.
Шептал заклинаньем, молился: "Вернись! Мне солнца не нужно! В тебе моя жизнь!"
А ночью увидел, как с лунной дорожки, на крышу запрыгнула серая кошка.
© Александрит Мина
|