Рассказ. Сын

Звонит из школы.
— Мам, я уже всё. Еду домой.
Домой ехать тридцать минут. Проходит полтора часа. Звоню.
— Алё!
На заднем фоне — шум, мат, крики.
— Ты где?
— Скоро буду, жди.
И бросает трубку.
Перезваниваю. Абонент недоступен.
Мамы, сколько вам нужно времени, чтобы накрутить себя до такого состояния, когда ком в горле и из рук всё валится?
Мне — ровно десять секунд. Может, чуть больше.
Далее воображение начинает рисовать дикое — ввязался в драку. Напали. Ограбили. Случилось что-то ужасное. Что-то непоправимое.
Одеться. Бежать. Куда? По маршруту автобуса. Облазить близлежащие подъезды.
Высматриваешь подступы к подъезду. Подъездов два, бегаешь из одной комнаты в другую. Параллельно набираешь снова. И снова. Абонент недоступен.
Проходит ещё двадцать минут напряжённого ожидания.
Натягиваешь джинсы. Кофту. Берёшь паспорт. Ключи. Мечешься по квартире в поисках телефона. Перерываешь всё вверх дном. Телефон, как в воду канул, а ты всё это время держала его в руке.
Сдёргиваешь с вешалки пальто.Только не плакать. Господи, а я с утра наорала на него за то, что постель не заправил. Далась тебе эта постель! ДАЛАСЬ ТЕБЕ ЭТА ПОСТЕЛЬ, ДУРА! Никогда, никогда, никогда больше не стану его ругать. Сыночка...
Тренькает домофон.
— Да?
— Французский иностранный легион приветствует вас!
— Ты где был???
— Мам, открой, тут люди ждут, — пасует французский иностранный легион.
Стряхиваешь с себя пальто. Идёшь открывать тамбурную дверь.
— Убью! — обещаешь себе с мрачной решимостью.
Выходит из лифта. Двухметроворостая каланча. Тяжеленный рюкзак за спиной.
— Ты где был?- выдыхаешь Змеем Горынычем.
— Мам, я решил на дополнительный по истории остаться.
— А предупредить не мог?
— Ну, всё очень спонтанно случилось. Вот и не успел. А когда спохватился — звонок уже прозвенел.
— Ты мне потом звонил, а там кто-то матом ругался!
— А, это алкаши на остановке что-то не поделили, вот и орали друг на друга. Я хотел тебе сказать, но телефон разрядился.
Стоишь, хватаешь ртом воздух.
— Это тебе, — достаёт из кармана мороженое. И улыбается широко-широко.
Улыбка у него моя.
Года три назад с деньгами было совсем туго, уходил погулять с друзьями, брал с собой сто рублей. Возвращался с шоколадкой. Не знаю, как умудрялся сэкономить. Но всегда приходил с шоколадкой. Протягивал её мне на пороге.
— Мамочка, это тебе.
Это мне, да. Мне, моё, обо мне.
Это — на всю жизнь. На всю мою благословенную, озарённую счастьем материнства жизнь.
Научиться бы ещё не накручивать себя ТАК!

(С) Наринэ Абгарян
[682x500]