Учился он плохо, особенно математика не поддавалась пониманию. В конце концов он очутился в школе рабочей молодежи для танцоров.
Да-да, я опускался, опускался и докатился до школы, где учились рабочие-танцоры, которые, впрочем, часто выезжали на гастроли за границу. Им просто надо было получить среднее образование.
Никита был сыном автора гимна СССР, лауреата Сталинских премий, знаменитого литератора в те времена, уверена, что из-за этого экзамен ему и помогла сдать директор школы. Дело было так:
Директор школы Галина Ивановна, прекрасная женщина, ко мне нежно относилась. Но и она понимала, что выпускной экзамен по математике мне не осилить. Я сам ей честно признался: «Галина Ивановна, клянусь, я не сдам!.. Галина Ивановна, – говорил я, – ну зачем мне понадобится эта математика? Зарплату сосчитать? Я ее правильно сосчитаю и так». Я уже работал в театре Станиславского, играл на сцене и полагал, что судьба моя уже решена… Однажды она вызвала меня к себе в кабинет и спрашивает: «Ты можешь один билет выучить?» Я говорю: «Один могу». – «Какой ты хочешь?» – «Седьмой». (Семь – мое любимое число.)
Я его выучил от первой до последней фразы, как молитву. Тем не менее я насовал еще во все карманы шпаргалки – а вдруг забуду. Она меня предупредила: твой билет будет лежать третьим слева.
И вот я вхожу на экзамен в первой пятерке, чтобы седьмой билет никто до меня не взял. Рядом с учительницей сидит инспектор РОНО, старичок-бодрячок с бородкой, такой старорежимный профессор из кинокартины «Весна».
Солнечный день, открыты все окна, волнуются как ученики, так и преподаватели. И моя учительница по математике говорит: «Михалков, может быть, все-таки ты придешь попозже? Ну зачем же нам портить образ школы?» Я говорю: «Нет, я пойду первым».
Она вся побелела.
Я иду к столу. Третий билет слева беру: седьмой. Сажусь. Выписал все формулы, решил упражнения, все проверил по шпаргалкам. Выхожу отвечать. Как все было написано в книге, так я и чешу. Потом уравнение, задача. Инспектор говорит: «Никита, для того чтобы получить твердую пятерку, нужно будет ответить на дополнительные вопросы». Я без раздумий говорю ему: «Не надо». Он: «Как?! Вы же так блистательно отвечали! Вы согласны получить“ четыре”?» Я: «Нет». Инспектор ошалел: «А чего же вы хотите?» У меня невольно вылетает: «Я хочу скорее отсюда уйти!»
И тут моя учительница математики выходит из ступора, в который впала от моего блестящего ответа, и врывается в наш разговор. Она кричит профессору, что все, что здесь сейчас свершилось, как минимум невероятная случайность! Что я не знаю ее предмет и на три балла!.. Это у меня не вызывает ни малейших возражений.
Ничего не понимая, ужасно расстроившись, старичок ставит мне тройку, и я выхожу со счастливым лицом.
Вот так я учился.
Первый фильм, в котором снялся Никита Михалков, как раз о рабочей молодежи, о том, как они пришли практику на автобазу проходить. Фильм 1961 года, Никите тогда было 16 лет. Многие считают, что там он играл самого себя). Фильм скучноватый, мне не понравился, но если кто-то хочет вспомнить те времена, то можно посмотреть:
Никита Михалков в школьные годы мечтал вот о чем:
Вообще, еще в школьные годы, когда было мне трудновато учиться и когда, надо сказать, совершенно заслуженно меня унизительно отчитывали учителя, мне снилось после, будто я Герой Советского Союза и в бурке на коне по лестнице въезжаю на четвертый этаж своей школы – мой конь приносит меня прямиком в класс моей главной обидчицы, математички, и я, приоткрыв полу бурки, небрежно демонстрирую ей Золотую Звезду Героя. Кстати, может быть, эти сны и послужили подсознательным прообразом сцены в картине «Урга», когда один из героев въезжает в гостиницу верхом на лошади.
Мечты его сбылись, он стал знаменитостью. Но, если бы не родня, стал бы он тем, кем есть? Связи сделали свое дело. Он был окружен с детства талантливыми людьми и умелыми царедворцами к тому же - дворяне ловко пристроились к советскому строю, получали привилегии и при гегемонии пролетариата. Егор Кончаловский в своем интервью рассказывал как Сергей Михалков помогал своим сыновьям:
Я думаю, что отец мне помогал меньше, чем ему и Никите в свое время помогал дед в общении с советской властью. Потому что дед в Советском Союзе мог решить любые проблемы. Получить, например, больше пленки «Кодак», которую тогда давали маленькими кусочками – на самые важные планы. Остальное снимали на советскую пленку… Дед мог пробить более высокую категорию для картины, а это, между прочим, постановочные, - и это было и у Никиты, и у отца…