Своего друга Эль-Регистана Сергей Михалков звал Габо. Настоящее имя журналиста Габриэль Аршакович (он предпочитал чтобы его звали Аркадьевич) Уреклян. Родился он в Узбекистане, в городе Самарканде. Главная площадь этого города называется Регистан и к ней Габриэль добавил окончание своего имени, так и появился псевдоним Эль-Регистан. Выходец из дворянского рода. Его отец был председателем Туркестанского банка, родом из Тифлиса (ныне Тбилиси). Как и Сергей Михалков он был большим любителем красивых женщин, хороший охотник, умелый рассказчик анекдотов. У писателей было много общего, поэтому они и подружились, как говорится: " Рыбак рыбака видит издалека".
Тамара Аветисян, подруга последней жены Эль-Регистана Валентины Галаниной, рассказывала о тех временах так: "Эль-Регистан был гурманом, человеком Востока. Армянин дворянских кровей, хамства он не любил, а Сергей был простоватым — никакой породы. Если Михалков собирался зайти в номер к Эль-Регистану, Габриэль предупреждал жену: «Спрячь сыр, иначе Сережа не оставит ни кусочка». Семьи Михалкова и Эль-Регистана получали продукты по талонам, были прикреплены к знаменитому Елисеевскому гастроному."
Валентина Галанина, последняя жена Эль-Регистана, рассказывает следующее: "В то время мы с мужем жили в гостинице «Москва», так как незадолго до этого, рядом с домом, где мы проживали, на Калужской, 16, в Нескучный сад угодила фугаска, и все стекла в окнах нашего дома были выбиты. В квартире невозможно было жить."
Родственники Эль-Регистана рассказывают о том, что первые строки гимна приснились армянскому дворянину в ночь с 11 на 12 октября, записал он их на гостиничном счете. В этот же день он предложил Михалкову сочинять текст гимна вместе.
Сергей Михалков более приземленно рассказывает об этом, не зря же Тамара Аветисян называет его "простоватым". Не было у него никакого патриотического подъема, он, как и многие другие авторы по его мнению, хотел прославиться и вкусно кушать:
- Ничего я не чувствовал. Я понимал, что государству нужен текст, нужен этот документ. Вообще, когда говорят "знаете, я чувствовал то-то", это все врут люди. Все писатели, которые писали Гимн Советского Союза, что они чувствовали? Они пытались стать авторами. Желание прославиться. Что ты чувствовал? Ты чувствовал, что надо идти обедать.
Сергей Михалков утверждает, что новость о конкурсе текста гимна он узнал в ресторане "Арагви" и именно он предложил Эль-Регистану участвовать в нем:
Зайдя как-то в ресторан «Арагви» за «подкреплением», я встретил там группу известных московских поэтов. Товарищи собрались в ресторане пообедать после «важного» совещания у К. Ворошилова.
— Что за «важное» совещание? — поинтересовался я.
— Будет создаваться новый гимн Советского Союза. Объявлен конкурс на лучший текст! — последовал ответ. — Были приглашены все «песенники»!
По возвращении в гостиницу я поделился этой новостью с Габо.
— Но почему же не пригласили меня? — не без некоторой обиды задал я вопрос своему другу.
— Ты же сам сказал, что пригласили «песенников», а ты детский поэт! — ответил Эль-Регистан.
— Но я же все-таки сочинил несколько песен! — возразил я…
В ранний утренний час следующего дня звонок в дверь поднял меня с постели. На пороге стоял Габо.
— Мне приснился сон, что мы с тобой стали авторами гимна! — прямо с порога заявил он. — Я даже записал несколько слов, которые мне приснились!
Габо протянул мне гостиничный счет, на котором я прочитал: «Великая Русь», «Дружба народов», «Ленин»…
«А почему бы нам действительно не попробовать свои силы? — подумал я. — Ведь не боги же горшки обжигают?»
Но как пишутся гимны, никто из нас двоих не знал. Каково должно быть его содержание? Какую стихотворную форму лучше избрать?
Первым делом надо заглянуть в энциклопедию.
«Гимн — торжественная песнь… Гражданская молитва народа…»
Содержание? Надо взять за основу Конституцию СССР.
Стихотворный размер? Мы вспомнили часто звучавший по радио «Гимн партии большевиков» со словами В. И. Лебедева-Кумача на музыку A. B. Александрова. Решили взять за основу стихотворного размера первый куплет этой торжественной песни.
Мы принялись за работу. Я сочинял, Габо вносил предложения, редактировал формулировки.
Сказано — сделано.
Сочиненный текст послали по почте Дм. Дм. Шостаковичу.
Лебедев-Кумач был поэтом номер один в сталинскую эпоху, "придворным поэтом". "Весёлый ветер" (из кинофильма "Дети капитана Гранта"), "Закаляйся", "Как хорошо на свете жить !" (Как много девушек хороших...), "Молодёжная", "Москва майская" (Утро красит нежным цветом...), "Марш весёлых ребят" (Легко на сердце от песни весёлой...), "Песня о Родине" (Широка страна моя родная...) и другие. Понятно, что Сталин ценил его стихи:
Хочется всей необъятной страной
Сталину крикнуть "Спасибо, Родной!"
Долгие годы живи, не болей.
Жить стало лучше, жить стало веселей! ...
Михалков и Эль-Регистан были умелыми царедворцами, сообразили с кого надо брать пример. Они попросту переписали стихи Лебедева-Кумача на новый лад, а музыку оставили ту же. Почему сам Лебедев-Кумач не мог стихи переписать? Дело в том, что с ним случилось несчастье. Помешательство рассудка произошло у поэта номер один когда немецкие войска совсем близко подошли к Москве. 15 октября 1941 года танки прорвали оборону, в городе началась паника. Толпы людей бежали из Москвы. 16 октября Лебедев–Кумач на Казанском вокзале столицы от обиды на всё происходящее, сорвал со своей груди орден и в сердцах бросил его в висевший на стене портрет Сталина, выкрикнув при этом: " Что же ты, сволочь усатая, Москву сдаёшь, что же ты делаешь ?!!" По другой версии, он привёз на вокзал два пикапа вещей и больше суток не мог их погрузить в вагон отходящего на восток "литературного" поезда, вот и сорвался...Лечили его в "психушке" НКВД Казани, там он и первый инфаркт перенес. Вернулся в Москву в 1942 году и даже получил медаль "За оборону Москвы", хотя город не оборонял...Песни он перестал писать.
Лебедев-Кумач и сам часто обвинялся в плагиате, наверное, это было нормой тогда. Даже авторство песни "Священная война" оспаривалось поэтом из Рыбинска.
Сталин выбрал вариант гимна Михалкова и Эль-Регистана. Михалков в своих мемуарах написал лишь о том, что им "выдали по пятьсот рублей на продукты для встречи Нового года." Жена Эль-Регистана рассказала и о другом:
"В честь авторов гимна устроили пышный прием. Эль-Регистан на торжественный ужин пришел без Валентины. Кто-то тут же доложил Сталину, что жена у Габриэля — редкая красавица. “Да, это правда, — сказал тогда Регистан. — Только вам я ее не покажу. Она натура романтическая, еще чего доброго влюбится в вас”. Говорят, что вождь весело рассмеялся и произнес: “Ох, Регистан хитрый, ох, хитрый! Но... наш!”
— Что еще позволялось “нашему” человеку?
— Эль-Регистан с Михалковым вели себя очень раскованно. Не знаю, как все их выходки терпел Сталин. На приеме у вождя Сергей Владимирович и мой муж разыграли что-то вроде скетча. Михалков изображал трусливого нашего генерала. В запале схватил фуражку Иосифа Виссарионовича и играл предателя в ней... Сергей Владимирович потом страшно боялся, что из-за этого все может рухнуть. Но проделка сошла с рук.
— Какое вознаграждение получили создатели гимна?
— Авторы были удостоены государственной денежной премии — 100 тысяч рублей на двоих. Мой муж был человеком широкой души, щедрым и необычайно гостеприимным: не помню дня, чтобы мы садились обедать вдвоем, — у нас бывал и Алексей Толстой, и Александр Фадеев, гостили практически все секретари ЦК союзных республик. Помню, что часть премии Габриэль разослал родственникам, накупил подарков друзьям...
Сталин также спросил, что кроме денег хотят получить авторы гимна. Регистан попросил карандаш, которым вождь делал пометки в тексте “Союза нерушимого”. А Михалков — новую квартиру... Моссовет выделил ему жилплощадь на Тверской, а мы с Калужской переехали в старое жилье Сергея Владимировича."
Народ воюет, дворяне пишут пропагандистские тексты и получают за это опять же привилегии, живут как при царе. Прикреплены к Елисеевскому магазину, ресторан "Арагви" посещают. Обедают с секретарями ЦК республик, веселят Сталина, именитых писателей принимают дома. На охоту ездят в Венгрию, привозят оттуда чемоданы импортных обновок:
Габриэль Аркадьевич умер в 1945 году, через несколько месяцев после Победы. Уезжая на охоту в Венгрию, чувствовал себя прекрасно, а вернулся совершенно больным. Свою хворь он скрывал от “ласточки”, “доченьки” — так он звал Валю. Привез ей из поездки несколько чемоданов платьев, брюссельского кружева и парчи. Купил старинный дом в поселке Малаховка, тот раньше принадлежал певцу Собинову. По слухам он собирался развестись с молодой женой, сообщил ей об этом, они поскандалили и ему стало плохо, случился инфаркт.
— Это был очень увлекающийся человек, — рассказывала Галанина. — Может, и на мне бы не женился, да по-другому нельзя было. Не знаю, были бы мы и дальше вместе, если бы не смерть Габриэля в 1945 году...
— Его погубила чрезмерность, — считает Валентина Григорьевна. — Он слишком любил хороший табак, хорошее вино и красивых женщин...
А Сергей Михалков продолжал успешную карьеру, вступил в партию, стал председателем Союза писателей СССР. Переписывал текст гимна. В последний раз он не указал Эль-Регистана своим соавтором и жена сына Габо даже хотела подать на него в суд. "Почему он, взяв на себя ответственность за чужие слова, нарушив при этом авторское право, не поставил в известность наследников?" Много грязи было тогда рассказано ею про Сергея Михалкова, она редактировала его тексты 30 лет.... Кому интересно, можете ознакомиться с ее интервью здесь: https://www.liveinternet.ru/users/5672417/post395446461/
Продолжение следует....