Лепестки цветущих вишен, неслышно падающие на дорожку, аромат старых книг, отблески пылающего камина в украшенных морозным узором окнах на Рождество. И никакой необходимости влюбляться в кого-то, выходить замуж, рожать детей, терять близких. Никаких перемен - лишь пятеро нас... Дэниел развалился в одном из кресел, Джастин разлёгся на диване, Раф, Эбби и я улеглись на полу. Стулья почему-то показались нам страшно неудобными...

Отчётливее всего мне запомнился наш разговор про Генриха V - запомнился случайно, так как речь шла о чём-то другом, я даже толком не помню, о чём именно. В тот момент я не придала ему особого значения, однако впоследствии, спустя пару вечеров, вновь мысленно вернулась к нему.

— Он был стопроцентный психопат! - заявил Ральф. — Героическая белиберда, которую сочинил Шекспир, - чистейшей воды пропаганда. Живи Генрих сегодня - он был бы диктатором банановой республики. Только и делал бы, что посягал на границы соседей и исподтишка проворачивал бы планы по созданию ядерного оружия.
— А мне он нравится, - возразил Дэниел. — Если нам кого и не хватает, так это короля вроде Генри.
— Монархист и поджигатель войны, - прокомментировала Эбби, глядя в потолок...
— Ни монархия, ни война никогда не представляли настоящей проблемы, - заявил Дэниел. — В истории человечества ещё не было общества, которое не вело бы войн. Потому что воевать - в человеческой природе. И мы всегда живём под властителями. Неужели ты полагаешь, что так уж велика разница между средневековым королём и современным президентом или премьер-министром, и это при том, что короля его подданные принимали с куда большей готовностью, нежели мы - наше правительство. Истинная проблема возникает, когда монархия и война отделяются друг от друга...
— Ты порешь чушь, - заявил Джастин.
— Никакая это не чушь, - возразил Дэниел. — Возьмём, к примеру, войны прошлого. Король лично вёл войско в бой. Всегда. Потому что таков был тогда правитель - как на бытовом уровне, так и на мистическом. Он первый шёл вперёд, ведя за собой народ, рисковал ради подданных жизнью, приносил себя в жертву ради соплеменников. Откажись он взять на себя в критический момент такую ответственность, его бы разорвали на части - и были бы правы. Потому что это значило бы, что он самозванец, незаконно притязающий на трон. Король и был страной. Как он мог послать её в бой без самого себя?
Теперь же… Вы когда-нибудь видели, чтобы президент или премьер-министр был на передовой, чтобы он вёл солдат на войну, которую сам же и начал? В тот момент, когда эта физическая и мистическая связь обрывается, как только правитель более не горит желанием жертвовать собой ради народа, он тотчас превращается из вождя в пиявку, в паразита. Он заставляет других брать на себя риск, а сам тем временем отсиживается в безопасном месте и жиреет за счёт пушечного мяса. Война превращается в омерзительную абстракцию, в игру для бюрократов, которую они ведут на бумаге. Солдаты и мирное население - пешки, которыми жертвуют в огромных количествах ради причин, не имеющих никакого отношения к реальности. И как только правитель лишается трона, война теряет смысл. Нами - всеми до единого - правят мелкие, продажные узурпаторы, и они лишают смысла всё, что попадается на их пути...

© Тана Френч, ирландская писательница, (род. 10 мая 1973 г.)