Никто не предполагал, что он придет. Все это было так, шуткой. Ему решили написать лишь потому, что его офис располагался через улицу, и тогда молодым родителям показалось, что это забавно. Никто ничего не имел в виду.
И все же он пришел. Гости замерли, когда он появился в дверях пошленького ресторана, будто выдернутого из девяностых. Он прошел мимо всех присутствующих в дальний угол. Там господин в черном фраке и котелке молча уселся, повесив дорожный плащ на спинку стула. Праздник осекся.
Родители только что вернулись из храма с ребенком. Они терпеливо выждали сорок дней, чтобы мать тоже могла присутствовать при таинстве крещения. Крестный, запинаясь, бубнил символ веры, а крестная внимательно следила, чтобы свечка не шипела и не гасла - плохая примета.
И вот они все здесь: родители, орущий ребенок, родственники, знакомые, тамада и отрешенные официантки. И, конечно, господин в котелке, одновременно в углу и в центре внимания.
Он молчал. Никого не беспокоил. Но теперь каждый гость, поднимая рюмку тоста, опасливо оглядывался на него. Веселье сбилось, но продолжилось. Даже потанцевали.
Кульминацией стал вынос каши в горшочке. По традиции, гости устроили аукцион за право отведать первую ложку. Из-за стола потянулись руки со скомканными купюрами.
-Пятьсот!
-Тысячу!
-Две тысячи!
-Пять тысяч! - крикнул отец отца, довольный тем, какой он богатый и щедрый.
Аукцион заинтересовал человека в котелке. Он взглядом подозвал тамаду с микрофоном и объявил.
-Я дам ребенку сорок три года.
Тишина ударила по настроению этих людей. Они лихорадочно соображали: сорок три - это много или мало? Хороший подарок или плохой? Щедрый или же предельно скупой? Первым отправился молодой папаша. Набравшись смелости, он подошел к господину в котелке:
-Почему вы даете ему всего сорок три года? Разве мой сын не заслуживает большего? Это ведь не так много, на самом деле.
-Ну, как сказать. - человек в черном поднес микрофон к губам. - Вам, например, досталось меньше.