Светлана Обухова

Как-то в своей речи софист Продик из Кеоса, друг Сократа и Платона, рассказал такую аллегорическую историю: когда совсем еще юный Геракл (Геркулес) сидел на распутье и размышлял, какую дорогу выбрать, к нему подошли две женщины — Изнеженность и Добродетель. Изнеженность рисовала ему картины полной удовольствий жизни, Добродетель указывала на тяжелый путь служения людям и испытаний, ведущий к бессмертию и славе. Юный герой сознательно отверг легкий путь. С тех пор в языке появилось крылатое выражение «Геркулес на распутье» — так говорят о человеке, оказавшемся перед трудным нравственным выбором, от которого зависит вся его дальнейшая судьба. А в живописи появился сюжет, к которому не раз обращались художники Возрождения да и более поздних эпох

Рафаэль

Рафаэль. Сон рыцаря. Ок. 1505

Так, две его трактовки появились почти одновременно — около 1505 года, и конечно же в Италии. «Сон рыцаря» — такое название дал своей маленькой картине, выполненной для Сципиона Боргезе, 22-летний Рафаэль; «Геркулеса на распутье» написал один из мастеров сиенской школы.

Умбрийско-сиенский мастер. Геркулес на распутье между Добродетелью и Грехом. Ок. 1505

Главной фигурой у Рафаэля стал, правда, не Геркулес, а полководец Сципион Африканский. Возможно, дело здесь не только в сходстве имен заказчика и римского героя — Рафаэлю (как и его современникам), скорее всего, был известен «Сон Сципиона», часть шестой книги Цицерона «О государстве»: юный Сципион созерцает во сне девять сфер космоса, находящихся в гармоничной пропорции по отношению друг к другу, и слышит музыку сфер, а также видит, как бессмертные души людей покидают тела и потом вновь воплощаются. Сиенский мастер возвращается к образу Геркулеса, однако оставляет его, по примеру Рафаэля, погруженным в сон (необычное для этого сюжета решение). Оба юноши грезят, и во сне им приходится делать непростой выбор.

По обе стороны от героев симметрично друг другу изображены две женские фигуры. У Рафаэля это богини Афина и Афродита. На картине сиенского мастера в мифологическую тему вплелись мотивы из христианской иконографии и светских произведений конца Средневековья, и потому Геркулесу являются Добродетель и Грех. Добродетель узнается по головному убору монахини, она стоит по правую руку от юноши (как и Афина Рафаэля — символика правой стороны) и указывает на каменистую тропу, тянущуюся меж мрачных скал и сухих, искореженных деревьев. Однако этот путь ведет в цветущий сад, где бьет фонтан — источник жизни, а дамы и кавалеры ведут беседы или предаются философским размышлениям. Дорога Греха соблазняет своей легкостью и кажущейся красотой: она утопает в цветах и зелени и ведет в тенистый сад, где по дорожкам ходят ручные олени и где тоже бьет фонтан — любви и чувственных наслаждений. Влюбленные пьют воду из него, но она не утоляет, а только разжигает их страсть…

У Рафаэля Афина и Афродита тоже зовут Сципиона на два разных пути — путь мудрости и внутренних сражений (меч и книга в руках Афины) ведет круто вверх, и по нему уже устремились вперед всадники; путь спокойствия и любви (цветок Афродиты) ведет в долину, залитую безмятежным светом… Оба героя спят, однако на выбор, который они делают, отчасти указывает их поза: оба склоняются в сторону Афины-Добродетели.

Паоло Веронезе

Паоло Веронезе. Геркулес на распутье. Ок. 1570

В 1570-х годах Паоло Веронезе на своей картине обозначил выбор Геркулеса много яснее: тот пытается в объятиях Добродетели найти защиту от преследований Порока.

Помпео Батони

Помпео Батони. Геркулес на распутье. 1765

Спустя два века к этому сюжету обратился другой итальянец, Помпео Батони. Его герой погружен в глубокое раздумье, он никак не решится сделать выбор между наслаждением и долгом и даже склоняется к первому: художник объединяет Геркулеса и Афродиту, заключая их фигуры в классический треугольник; шаловливый Амурчик, не теряя времени, уже тащит куда-то палицу героя, однако стоящая напротив Афина напоминает Геркулесу о его миссии, указывая на гору.

Ангелика Кауфманн

Ангелика Кауфманн. Автопортрет на распутье между Музыкой и Живописью. 1775

А известная немецкая художница Ангелика Кауфманн, одна из образованнейших дам своего времени, у которой заказывали портреты даже Павел I и Екатерина II, которой сам Гете посвящал стихи, перенесла этот сюжет «на себя». В 1775 году она написала «Автопортрет на распутье между Живописью и Музыкой»: юная девушка не отрываясь смотрит на Музыку, путь певицы влечет ее, ведь у Ангелики не только дар художницы, но и прекрасный слух и голос, но… В те времена путь певицы считался греховным, отец девушки видел ее художницей, и Ангелика делает свой выбор: Живопись поведет ее к Храму искусств, виднеющемуся на вершине.

Меняются эпохи, меняется жизнь, но во все времена вопрос судьбоносного выбора неизменно встает перед каждым человеком. И Геркулес вновь останавливается на распутье… Один из Арканов Таро, символов, пришедших к нам из Древнего Египта, представляет жреца — он стоит у начала двух дорог, и две женские фигуры зовут его каждая на свой путь — он должен выбрать путь духа или путь материи, путь высшего, эзотерического или путь низшего, экзотерического. Жрец находится на распутье и, в ожидании помощи, сопротивляется искушению… Нет ли связи между этим Арканом и сюжетом «Геркулес на распутье»?..

Аркан Таро

Статья из книги «Тайнопись искусства (Сборник статей). Петров Дмитрий

mirbukv.net