"Дети - это цветы жизни, чтобы из них выросли настоящие разбойники, им нельзя ни в чем отказывать! Баловать их надо, баловать!" А вы еще помните, откуда эта фраза? Я помню, и всегда помнила, поэтому своим детям я по мере сил ни в чем не отказывала. Моя тетушка тоже. Может потому они выросли состоявшимися людьми и все имеют семьи и множество детей? Не знаю, но как бы то ни было, когда моей младшей сестре стукнуло годков 12, возжелала она иметь домашнее животное.
        А так как она была поздним ребенком, страшно сказать, сколько годков было моей тетушке, в этом возрасте деток уже не рожают, а вот она сподобилась, то решено было ублажить мою младшую сестру и подарить ей котенка. Почему котенка? А потому что жили они на 4 этаже многоквартирного дома в самом центре Варшавы, большую часть времени проводили дома с няней ( тетушка моя моталась по международным симпозиумам и конференциям все больше) или как все нормальные дети ходили в школу. И чтобы 6 деткам моей тетушки было на кого пар спустить, решили остановиться на меньшем зле - на котеночке. Сестра моя Анна была посажена в автомобиль и отвезена на квартиру семейству, которое жаждало избавиться от приплода. Среди пятерых котят сестрице моей понравился черный котенок мужеского полу с белым пятном на груди и белой звездочкой промеж глаз. Усы у него были беленькими и смешно топорщились. Именно его решительно взяла моя сестрица из кошелки и прижала к груди. И нарекли маленькое создание Мышкой.
Хрен знает, по какому витку судьбы кот стал Мышкой, но так уж получилось. А ему было без разницы, как его звали многочисленные человеки, окружающие его, лишь бы любили, холили и лелеяли. Они и полюбили его всем кагалом. Бои за него шли смертные, его отрывали друг от друга и буквально по часам тискали, жамкали и целовали во все мыслимые и немыслимые кошачьи места.
       Рос Мышка любознательным парнем, любил сидеть на широком подоконнике и смотреть на мельтешащих внизу людей и машины. А когда он подрос, то на подоконник ему постелили пуховичок, чтобы на ярком весеннем солнце он мог спать. Когда Мышке исполнилось 9 месяцев, его любопытство толкнуло его на карниз подоконника и он , не соображая что произошло, плавно брякнулся на землю с 4 этажа. То ли он мявкнул, то ли его многочисленные хозяева стали его сразу искать, но буквально через минуту после падения к нему уже бежало все многочисленное семейство. Мышка был жив, здоров, не поранился, только глаза его странно сошлись на переносице и усы вытянулись вдоль носа. Решено было обратиться в ветлечебницу, а когда туда прибыли всем семейством, то доктор успокоил всех: «Да чего вы хотите, растет он, мужик у вас, мужик! Скоро по кошкам пойдет! Вот и выпал из окна». Вот делать из Мышки настоящего мужика в планы моих родственников не входило, поэтому они без лишних слов достали деньги, Мышке вкатили укол, глаза его бессильно закрылись, морда расслабилась, глаза вернулись в естественные орбиты, уши опустились, и мрачноватый доктор лишил его в одночасье мужского естества и мужской гордости.
         Когда Мышка пришел в себя, то он долго не мог понять, отчего запахи, идущие из окна, его мало волнуют, жрать хочется чаще, а подстилка на подоконнике манит его больше, нежели весенний вид за окном. Когда Мышка по привычке кинулся вылизывать свои яйца, то замер в удивлении, мотнул головой, принюхался, тяжко вздохнул, нехотя лизнул то, что осталось, а потом в задумчивости прилег на свою подстилку и посмурнел.
      Я познакомилась с Мышкой, когда ему было два года. Такого толстого кота мне еще не приходилось видеть. Весил он 8 килограммов, был мягким, послушным, его не спускали с рук все чада и домочадцы, глаза его смешно косили, он был нежным, ласковым и мягким, словно подушка. Оторваться от этого чуда природы не было сил, а Мышка знал, что его любят все, и поэтому радостно встречал любого, переступившего порог этого гостеприимного дома. Так бы и прожил он свой век в холе и неге, если бы не выросли мои братья и сестры, не поступили в университет, и дома стали бывать редко. Мышка страдал, мучился и угасал. И тогда было решено вызвать из деревни моего дядю и передать Мышку ему. Почему-то всем подумалось, что живя на природе, Мышка возродится к новой жизни и будет абсолютно счастлив.
        Мой дядя приехал за Мышкой на личном авто, Мышка, который единственный раз за всю жизнь был на улице, страшно сопротивлялся, когда его взяли на руки и понесли вон из родного дома. Он рванул со спринтерской скоростью за диван, но немедленно был оттуда вынут, обцелован на прощание и вручен в надежные руки моего дяди. На улице дверца машины распахнулась, Мышка был помещен на задние сиденье, ему помахали на прощание руками, и у него началась совсем другая жизнь - деревенская…
      Машина с мышкой приехала в деревню глубоким вечером, когда все уже в доме спали, спали дворовые животные, поэтому Мышку, забившегося с перепугу под заднее сиденье, безо всяких церемоний вынули из-под него, встряхнули и понесли в дом. С перепугу он обоссал моего дядю, а тот в ответ только посмеялся. Всякие запахи, идущие с улицы, проникали в нос Мышке и волновали его. На кухне, куда его поместили, была огромная печь, на пол у печи ему поставили миску и налили молока, но пить его он не стал, а забился в дальний угол и замер.
        Утром, когда домочадцы встали, Мышка так и сидел в том углу. Дядя мой, любитель животных, взял Мышку на руки, погладил его, и Мышка понял, что вот он, папка его нашелся, столько его не было, а всякие сволочи его мяли и тискали, а папка ласковый, чешет за ушком, и такие ласковые слова ему говорит, что жить можно , да причем недурственно жить! Потом ему поставили стул около стола, поставили его миску на стол и постучали рукой по подстилке, заботливо уложенной на стул. Мышка понял, что он стал главой семейства, может даже главнее, чем его папка. Он вальяжно прыгнул на стол, присел на попу, лапки чинно сложил на краю стола и обвел всех затуманившимся взором. На тарелки раскладывала еду какая-то дурная баба. Она ворчала. Мышка вопросительно посмотрел на папу, папа улыбнулся ему и положил на тарелку кусочек деревенской колбасы. Глаза Мышки сошлись в области носа, он шумно вдохнул милый сердцу запах, потом осторожно лапкой подвинул себе кусочек и слизнул. Кусочек провалился в желудок, Мышка довольно хмыкнул, обвел всех торжествующим взглядом и со знанием дела принялся за трапезу. Люди в восхищении следили за тем, как он ест. А ел он не хуже людей, что он, в плохом семействе половину жизни прожил? Куда вам там! Он знал великосветские манеры, а потому кусочки тянул к себе лапкой, не чавкал ,а осторожно смаковал пишу.
        Пока он ел, в кухню вошли многочисленные кошки, по привычке они рассаживал на полу вокруг моего дяди, но тут дело было в другом - они узрели Мышку! Аппетит их улетучился в считанные минуты! Они выгибали спины, поворачивали к нему мордочки и норовили показать себя с лучшей стороны. Вот дуры! Они же не знали, что Мышка может любить только платонически! А Мышка, увидев такое количество собратьев, оторопел от удивления, и, сидя на своем стуле, поворачивал голову в разные стороны. А потом настал час знакомства. Мышка неспешно слез со стула, прошел на яркий кружок света и сел посередине комнаты. Он и не думал обнюхивать кошек, потому что к своим годам даже не знал, что кроме него кто-то еще может быть в природе. А деревенские кошки были много меньше его и разных мастей. Но такого красавца как он, они не видели никогда. Поэтому тут же они устроили перед ним парад невест. Они мурлыкали, выгибали спины, ложились перед ним на спину, выгибали лапки, призывно поворачивали к нему свои чресла, но все было тщетно! Мышка сидел как истукан, он поворачивал свою голову сначала на 180 градусов, а когда кошки взяли круговую оборону вокруг Мышки, он обалдел, глаза его плотно сошлись на переносице, он мявкнул, мотнул башкой и упал. Кошки видно решили, что он готов, можно завладевать его телом и кинулись в атаку! С перепугу Мышка подлетел в высь примерно на метр, потом мявкнул как попавший в капкан волк, и кинулся расшвыривать лапами претенденток на его яйца. Кошки, не ожидая такой мужественности, решили, что перед ними не кот, а лев, они попадали ниц и признали в Мышке царя зверей. После этого они стали садиться вокруг него тесным кружком и подмурлыкивать свои кошачьи песни, а Мышка в окружении громадного числа кошек, счастливо засыпал. Трогать они его не смели, он все равно не понимал, что они от него хотят. А что решили кошки, осталось так и не выясненным.
       А между тем папа пошел на улицу и позвал Мышку за собой. Сельский дом- это вам не городская квартира, на горшок ходить там не принято, Мышку решили познакомить со двором, дворовыми животными и улицей! Заплетающимся шагом Мышка пошел за папкой, тот не спеша манил его в открытую дверь, за которой солнце било прямо в глаза.
По пути ему попалось громадное трюмо, и когда Мышка увидел там свое отражение, он так и замер! Какой-то хлюзд наглого вида смотрел не мигая на Мышку! Мышка выгнул спину калачиком, растопорщил усы, свел глаза к переносице и взвыл. От удивления шерсть на Мышке стала дыбом, он напружинился и скакнул на нахала! Как только Мышка влетел в зеркало, трюмо предательски качнулось и начало заваливаться. Дядя кинулся спасать старинное зеркало, из кухни выскочила тетушка и запричитала: «Мама дорогая, что же это делается, дурного кота привезли на нашу голову! Своих мало, что ли!» Дядя цыкнул на глупую бабу, Мышку подтащили к зеркалу и прижали мордой к стеклу. Сначала он сопротивлялся, закрывал глаза, отворачивал морду, а потом ослаб, сначала приоткрыл один глаз, потом второй, потом посмотрел правде в глаза, и…эта правда ему понравилась! С тех пор он стал подходить к зеркалу, выгибать спину дугой и торжествующе осматривать свои стати со всех сторон…Он нравился себе, определенно нравился! Красавцем он был, да таким, что еще поискать!
        А улица встретила Мышку запахами. Какие там были запахи! Мышка на мгновение ослеп от удивления, а в этот момент к нему с цепи рванула овчарка. Она тоже желала познакомиться с новым членом семьи, к тому же она была здесь главной, и стоило показать этому толстуну, кто есть кто. Когда Мышка понял, что нечто огромное и мохнатое нависло над ним, что оно громко дышит, а изо рта этого существа капает мерзкая слюна, он взвился на недосягаемую высоту, а падая вниз прямо на это существо, он замахал лапами, распушил весь свой мех, отчего стал раза в два больше, и дико заверещал. Затем он вцепился в шкуру этого существа передними лапами, а задними забил прямо по его морде. Пес взвыл, попытался освободиться от хватки нахала, но не тут-то было! Мышка колотил это существо изо всех своих кошачьих сил. Подбежал папа и оторвал Мышку от пса, пес забился в конуру и тихо завыл. Власть его над двором закончилась! А удивленный Мышка воззрился на папу, глаза его привычно сошлись на переносице, и всем своим перепуганным видом он являл ангела во плоти.
        С тех пор так и повелось, стоило Мышке показаться на крыльце, пес немедленно скрывался в конуре, а Мышка выходил во двор, садился на солнечное пятно, откуда ни возьмись, подтягивались кошки со всей деревни, и Мышка царствовал над всеми. Когда папа выезжал в поле на тракторе, на сиденье рядом с ним клали подушечку, Мышка запрыгивал на нее и важно посматривал на дорогу, всем своим видом являя пример рачительного и заботливого хозяина. В поле он сидел в тракторе рядом с папой, следил за уборкой. Обед в поле вредная баба приносила на двоих. Мышке подстилали газетку, ставили его миску, и он лапками аккуратно из нее вынимал еду. Пока папа метал сено, Мышка мышковал. Когда он впервые увидел полевую мышь, то по привычке скосил глаза к переносице, поднялся на задние лапы, вытянул к мышке передние лапы и так замер. Сначала дура-мышь испугалась, но Мышка соляным столбом стоял над нею минут 10, мышь привыкла к тому, что это огромное теплое существо не движется, и занялась привычными делами: лущила колосок и таскала в норку зернышки. А мышка принюхивался и соображал, хорошо ли его царскому величеству развлекаться ловлей мышей? В конце концов, он пришел к выводу, что не только работу работать надо, а и развлечься когда-нибудь можно себе позволить. И как только глупая мышь принялась лущить очередное зерно, он ринулся на нее сверху и зажал передними лапами. Хватка его оказалась так сильна, что мышь была раздавлена. И вот тут Мышка показал себя настоящим кормильцем. Он взял мышь в зубы и принес ее на свое сидение в трактор. Наловив несколько мышек, он всех аккуратно стаскал на сидение, а когда мой дядя сел на свое место, то оторопел: Мышка подмурлыкивал и показывал ему на десяток мышей, приглашая потрапезничать. Как тут было не уважить добытчика! Дядя положил всех мышей в газетку, а дома показал моей тетушке, а Мышка получил дома порцию любимой деревенской колбасы в награду за хозяйственность и домовитость…
       А потом наступила зима. Выпал первый снег, и Мышка вышел полюбоваться на это чудо природы. Вместе с ним вышли посмотреть уже на него мой дядя и моя тетя. Мышка ступил с крыльца на снег, немедленно поднял лапу, обнюхал ее, а потом стал бестолково подпрыгивать по снегу, налету отряхивая лапы от прилипшего к ним снега. Скачки его были столько высоки, словно на горячей сковородке он прыгал, а не по снегу. Вскоре на диковинного кота подтянулись посмотреть соседи и все сошлись во мнении, что город на животное оказал-таки свое тлетворное влияние. И яиц кота лишили, и глаза повредили, и мышей де он не ест в поле, и толку в снеге не понимает. А Мышка в свою очередь смотрел на них и думал: «Вот идиоты эти люди! Нет бы, сидели дома в тепле, так нет, ходят по этому белому молоку, оказавшемуся таким почему-то холодным и не молочным!» И хоть снег не полюбил Мышка, норовил по нему быстрее проскользнуть в коровник или курятник, потому что кто же кроме него досмотрит за дойкой коров и кладкой яиц у бестолковых горлопанящих кур, но все же выходил на него, выходил. Пес всегда скрывался в конуре при виде Мышки, зато кошки сбегались со всей деревни, в надежде на то, что хоть одну он из них выберет и осчастливит своей любовью. Но Мышка любил только одного папку, с ним он спал, с ним он ездил в поле, с ним ходил смотреть, как корм корове дают, с ним на огород он ходил, где пристрастился прямо с куста поедать свежие огурчики. И когда дурная баба заверещала, что толстый Мышка жрет ее огурцы, то папа приструнил ее. Мол, пусть мальчик кушает, жалко, что ли, исхудал мальчик, лица на нем нет. А весил Мышка к тому времени уже 12 кило, и был гордостью всей деревни. А летом на него приходили любоваться многочисленные отдыхающие и дачники. А Мышка разошелся не на шутку, он навел порядок не только в своем родном дворе, но и совершал многочисленные променады по всей деревне. И если какой-то зарвавшийся местный кот пытался показать кто тут главный, то Мышка выгибал спину, сводил глаза к переносице, шипел и противник понимал, бежать надо, бежать, пока шерсть клоками не выдрали, пока по закоулочкам не разметали.
       Когда я видела Мышку в последний раз, то весил он 12 килограммов, был вальяжным и неторопливым. Он взял власть во всей деревне, и даже те животные, которых привозили в деревню на лето, приходили отметиться к Мышке на подворье. Хозяйство у Мышки было справным: коровы давали молоко, куры несли яйца, пес нес свою службу, хозяева свое место знали, дурная баба не смела на него голос повышать. Спал Мышка под боком у папы.
       А потом наступило очередное лето, Мышка по привычке пошел через дорогу в коровник проверить удои у коров, а какой-то не местный лихач на самоходе проезжал по единственной деревенской дороге, разделяющей мирян на левых и правых, и сбил Мышку. Нашли его почти сразу, но он уже не дышал. Похоронили Мышку на заднем дворе под орешиной. Там и сейчас его могилка, и вся деревня помнит хозяйственного и справедливого Мышку, хотя времени уже прошло порядочно.