-Давай скажем ей об этом!
-Ты что, нам же запрещено это делать.
-Ну, нельзя же все время жить на одних запретах, мы скажем ей, а потом будем смотреть, какой она сделает выбор.
-Ты думаешь, ей это надо будет? Сколько я их отправлял в жизнь, ни разу не оставляли им памяти, не давали выбора.
-Ну, так давай хоть раз нарушим это правило!
- Ты что? Мы можем изменить тогда все, а что на это скажет ОН?
-Да мы и не будем ему ничего говорить…
-Да, верно, он и так все узнает!
-Да не узнает, у него знаешь сколько дел? Да мы всего лишь раз, один разочек, тем более, мы всю жизнь будем за ее спиной, поправим, если что не так будет складываться…
-…Ладно, уговорил, рассказываем!
……………………………………………………………………………………………………...
Ой, хорошо-то как! И жизнь впереди такая большая и светлая! И мама с папой как ласковы друг с другом! А солнца-то, солнца сколько! И вечером на сцену выходить, а там играть мальчика Сережу, сына Анны Карениной. И не страшно ничуть! Ну, и пусть, что мальчик, а не видно же, пусть, что я девочка, зато лицо у меня беленькое, бровки тоненькие, глаза как у всех. И почему папа говорит, что мне все равно кого играть, хоть девочек, хоть мальчиков. Ну, вот зеркало, смотрю, а там девочка! Ну да, девочка. И когда я вырасту только, чтобы все увидели, что я девочка?
… Ух! Как приятны эти аплодисменты! Ну и что, что играю Сережу Каренина, зато как хлопают! А папа говорит, что у меня большое будущее. Плохо, что идет война, скорее бы она кончилась, а то мама не готовит мой любимый творожный пудинг, и пряники на елку уже не вешают. Говорят, нет в магазинах пряников, надо подождать окончания войны. Что ж, подожду! А Саша не верит, что их нет, просит и просит. Где же взять те пряники, чтобы ему стало веселее?
………………………………………………………………………………………………….
Закурить, что ли? Все теплее станет, и когда дров будет вдоволь, чтобы не мерзнуть и не кутаться в платок? Остается ждать вечера, когда огни рампы вспыхнут, осветят актеров и начнется действо. Ах, как хорошо в такие моменты, душа уносится вдаль, вживаешься в образ, и сразу кажется, что жизнь есть совсем другая, праздничная, яркая, не такая, как за окном. А интересно, как сейчас Москва поживает? Как там папа и Саша? Скоро волком буду выть, так их повидать хочется, так соскучилась! Папа прислал письмо, говорит, карточки отменили, зовет домой, обещает в театр устроить в Москве. Хорошо бы, все родное, привычное, да и женская рука им дома не помешает. Все, решено, еду!
А Москва встретила ее большими переменами, назревал НЭП. Чего только в магазинах торгсина не было! Появился даже крепдешин! Ах, как хотелось быть красивой, любимой, желанной!
……………………………………………………………………………………………………
-Ну, ты видишь, может, пришла пора ей все сказать?
-Думаешь? А не рано?
-А чего еще ждать, она уже ловит взгляды мужчин, скоро любовь к ней придет, тогда и опоздать можем.
-Ну да, ты прав, решено, сегодня и скажем!
……………………………………………………………………………………………………
-Таня, Таня, слышишь нас?
-Слышу…
-Не бойся, мы твои ангелы-хранители.
-Какие ангелы? Вы о чем, у нас светлое будущее строят без попов и ангелов…
-Хм,.. да-а-а,.. вот забили голову своей пропагандой… Слушай, ты совсем ничего не помнишь?
-А что я должна помнить?
-Ты же говорил, что она все будет помнить?
-Да не бойся, помнит она нас, видит, просто боится сказать об этом, голову ей задурили.
-Так ты не один, вас несколько?
-Ну да, двое нас, как положено. Я белый ангел, а он черный, мы все время с тобой, за твоими плечами находимся.
-Ексель моксель! А я думала, что уже умом трогаться начала. И что вы мне сказать хотите?
-Таня, мы тебе оставили свободу выбора, ты скоро замуж выйдешь, у тебя родится дочь…
-Или не родится, тут все от тебя будет зависеть. У тебя выбор есть, станешь знаменитой или посвятишь всю жизнь дочери, но тогда о карьере актрисы забудь.
-Правда, что ли? А откуда я узнаю, что вы не обманываете меня?
-Время покажет, но ты не лишена права выбора, не бойся, мы рядом будем всегда.
……………………………………………………………………………………………………..
-Папа, папа, мне такой сон снился! Ко мне во сне приходили мои ангелы-хранители!
-Дочка, ты что, это просто был сон, забудь его! Ничего этого нет, не верь росказням.
-Правда, папа?
- Правда, дочка, я тебя когда-нибудь обманывал?
-Нет… уже забыла…
……………………………………………………………………………………………………..
В 1927 году она выйдет замуж за немецкого коммуниста Тайблера, уедет с ним в Германию, вступит там в ряды коммунистической партии, будет работать в советском торгпредстве секретарем, по вечерам и в выходные будет ходить с мужем и его друзьями в пивные и рассказывать смешные истории, сочиненные ей на ходу. Она станет душой компании. А однажды даже увидит выступление Гитлера. Он ей совершенно не понравится, в душе похолодеет, станет страшно. И она будет думать о том, что хорошо, что у них с мужем нет детей, какое может быть будущее, когда такие события разворачиваются. А потом на завод, где работал ее муж, приедет советский инженер, он плохо будет знать немецкий язык, а ее пригласят переводчицей, потому что она идеально знает и немецкий и русский, она влюбится и изменит мужу, а он не простит ее измены. В пылу ссоры она скажет об этой измене, хотя могла бы и смолчать, но не смолчала. Они разведутся ,а потом в 1931 году вернется в СССР…
…………………………………………………………………………………………………….
-Вот видишь, говори ей, не говори, а все равно своего предназначения стать матерью не использовала.
-Да, но зато выбор свой сделала.
-А что с душой ее не рожденного ребенка?
-На консервацию его! Родится позже, всего-то и делов!
-А память?
-Память? Сотрем!
-Видишь, хотели как лучше, а получилось только хуже…
……………………………………………………………………………………………………...
Вернувшись в СССР, она стала работать актрисой, отец помог устроиться. Она избежит репрессий конца 30-х гг. Пострадает только брат, он к этому времени будет работать инженером- мотористом. Он уедет из Москвы в провинцию и проживет там до конца войны, это спасет ему жизнь. А она после войны устроится в театр Сатиры в Москве, где проработает больше 30 лет, получит звание народной артистки СССР. Семейная жизнь ее так и не сложится. Она будет слыть резкой, умной, саркастической, и уже в 40 лет за нею закрепится амплуа «вредной старухи», матерщиницы. Курить она будет только «Мальборо», с наслаждением вдыхая сигаретный дым, а единственной ее подругой станет Фаина Раневская. Ее языка будут бояться все от актеров до главного режиссера театра. Замуж она так и не выйдет. Сначала она будет ухаживать за престарелым отцом, а когда в автокатастрофе разобьется ее брат, за ним. Потому что жена брата не захочет жить с инвалидом и калекой. Все чаще по ночам к ней будет приходить ее ангелы, и разговаривать с ней на тему выбора в жизни. Сначала она будет их побаиваться, а потом, когда умрет и брат, разговаривать с ними уже громко, во весь голос, не стесняясь их нисколько. Она не будет сомневаться в правильности выбранного ею пути, но всегда будет жалеть о том, что так и не родила дочь, а в том, что именно дочь у нее должна была родиться, она не сомневалась, так ей говорили ее ангелы- хранители.
В конце 80-х гг. она станет терять память, плохо ориентироваться в пространстве, но все еще будет выходить на сцену театра Ленком, где играла в последние годы у Яковлева. Да, работать с ней было непросто. Перед тем как выйти на съемочную площадку, она любила довести отношения с режиссером до температуры кипения. Это было необходимо ей как допинг. Но стоило Татьяне Ивановне услышать боевой клич "Mотор!", как все капризы и недовольства куда-то пропадали. В театре перед началом спектакля она кричала на одевальщиц и гримерш: "Развелось вас тут, всяких бездельниц! Куда вы подевались, дармоедки?!" Поорет, поорет - и к выходу на сцену успокаивается, играет, словно ничего и не было: хорошо, собрано. В партнеров своих она влюблялась, однако характер имела вздорный: могла и похвалить, и "задать трепку", наговорить всяких резких замечаний.
В душе многие коллеги не испытывали симпатии к ней, не любили за прямолинейность, за правду-матку, которую она резала в глаза, за вздорный характер. Замечательный актер Борис Новиков, которого однажды обсуждали на собрании труппы за пристрастие к спиртному, после нелестного выступления актрисы, обидевшись, сказал: "А вы, Татьяна Ивановна, помолчали бы. Вас никто не любит… кроме народа!" И потом долго испытывал неловкость за эти слова.
Играть ей становилось все тяжелее, ей было за 80, подводили ноги, стала уставать сильно, забывать текст роли. А когда однажды на спектакле она окончательно забыла текст и не смогла сымпровизировать, то вышла за кулисы, и сказала помрежу, чтобы дали занавес…Так она ушла из театра.
…………………………………………………………………………………………………….
-Эх, дела наши тяжкие, и поговорить кроме нас с ней некому!
-Правда ваша, некому, не нужна я никому больше.
-Видишь, а была бы у тебя дочка, она бы тебя не бросила!
-Да что вы все заладили дочка, да дочка! Я и не думаю, что плохо жизнь прожила.
-Да не плохо, мы не об этом. Ты главное не поняла, закон природы такой, что надо оставить после себя что-то на Земле.
-Я и оставила, меня долго еще помнить будут, ведь больше чем в ста фильмах играла!
-Что фильмы, ты ниточку жизни прервала, а это главнее. А хочешь знать, где сейчас твоя дочь?
-Хочу!
-Она уже совсем взрослая, у нее свои дети есть, двое, девочка и мальчик, могли бы быть твоими внуками.
-Скажете тоже! Моими… А какие они?
-Мы и показать их тебе сможем, держись за нас крепче, за наши руки, вот так… Полетим сейчас.
………………………………………………………………………………………………….
-Это «скорая», 03? Приезжайте, наша бывшая актриса совсем не в себе, она все время с кем-то разговаривает…
В 1991 году ее доставили в 4 городскую специализированную психиатрическую больницу имени Ганушкина в Москве. Там ее положили в общую палату. Когда приходила навещать ее бывшая домработница, она узнавала ее, просила сигарету (курить ей не разрешали врачи), разговаривала с ней, все время пыталась сказать о том, как хорошо, что у нее есть ангелы-хранители, которые ее не бросают в этом больничном аду. А потом наступило время, когда она вообще перестала узнавать вообще всех, она целыми днями подолгу разговаривала с кем-то, смеялась, радовалась, иногда тосковала.
…………………………………………………………………………………………………….
-Таня, твое время истекло, завтра мы тебя заберем домой.
-Хорошо… а как там она, моя дочь?
-Ты хочешь, чтобы она узнала о твоем уходе?
-Хочу.
-Хорошо, она будет знать, но приехать на похороны не сможет, она слишком далеко от Москвы. Может когда-нибудь, потом, когда окажется в Москве и зайдет на кладбище.
-Пусть так, пусть хоть когда-нибудь навестит меня.
…………………………………………………………………………………………………..
В ночь на 16 июля 1992 года 32 летней вполне состоявшейся женщине, матери двоих детей приснился сон, что она утром купила газету, развернула ее, а там некролог: «В ночь на 16 июля в специализированной клинике скончалась народная артистка СССР Татьяна Ивановна Пельтцер, похороны состоятся на Введенском кладбище Москвы 18 июля».
-Прочитала?
-Да. Хорошая актриса, она мне всегда нравилась.
-Да, хорошая, сложную жизнь прожила, но мы не об этом сейчас. Она должна была стать твоей мамой в этой жизни, мы дали ей право выбора, но она не выбрала тебя, не ее вина, помни ее. В следующей жизни вы непременно встретитесь…
……………………………………………………………………………………………………..
Утро следующего дня было вполне обычным. На работе у Аннушки все шло своим чередом, а в перерыве, в учительской, ей показали газету с некрологом.
-Знаете, кто сегодня умер?
-Кто?- хором воскликнули все, находившиеся в это время в учительской,- актриса Татьяна Пельтцер.
-Ну надо же, да она, вроде, старая давно была. Ну да, сколько там, пишут, лет ей было?
А Аннушка сразу отчетливо вспомнила свой сон, тихо вышла из учительской, встала у окна и заплакала…