Я даю слово - это будет так. Я полагаю - это выбор сильных.
Я буду плакать и кричать сперва, светить отчаяние в словах обидных.
И под маршрутки падать через раз, хвататься сплошь за острые приборы.
Не убирая тушь с потекших глаз, спать сутками, задергивая шторы.
Я буду выть от жалости к себе, от ожиданий, что не оправдались.
Рвать фотографии и целовать куски, обрубки жизни, что в руке остались.
Я буду громко помощи просить, терзать мобильный, сладко плакать в письмах.
Блевать стихами, сигаретный дым прошьет навылет весь возможный смысл.

Я буду ровно месяц умирать. А через месяц - в душ и жить сначала.
И постепенно к мысли привыкать, что все что было - талым снегом стало.

Лет через пять, на рейсе Осло-Рим по имени окликнет еле слышно.
За руку сына взяв скажу себе: а Л. была права, все так и вышло.
И мимо проходя не улыбнусь, при умерших улыбки не уместны.
Сама лишь только мельком удивлюсь, что так мирские тропы стали тесны.