Когда я умру, ты будешь очень сильно переживать, нет, не то, ты даже будешь плакать, очень сильно плакать.
Ты похоронишь меня и будешь долго-долго стоять над могилой, стоять и вспоминать, стоять и знать, что ты на этой могиле последний раз. Так и будет, ты больше ни разу не придешь ко мне, да и зачем? Моя могила будет у тебя в сердце.
Потом ты будешь винить себя, говорить себе, то, что «как много мы могли бы сделать, а не сделали, из-за меня, как много мы могли бы увидеть, но не увидели, из-за меня. Как мало я ее любил, как мало баловал и целовал, как много своих свободных минут я мог бы подарить ей».
Потом отпустит….
Нет, конечно, горечь утраты навсегда поселится в твоем сердце, но боль постепенно из резкой, спазмотической превратится в тупую, ноющую.
Так минута за минутой протекут твой года и вот однажды…. Ты сядешь в свою машину, и несмотря на уговоры дочери - не ехать на ночь - , тронешься в путь. Ты выедешь из города, безошибочно, сердцем выберешь шоссе и поедешь. Леса, поля, маленькие городишки будут на твоем пути, но ночная дорога первый раз в твоей жизни не покажется тебе утомительной.
И вот, когда солнце чуть-чуть касаясь первыми красноватыми лучами земли, ты увидишь его. Нет, на нем не будет надписи и указателей, что это оно, но сердце не обманешь.
Оно... ласково шелестит золотисто-желтыми колосьями на ветру, оно …небесно-голубыми васильками украсившее себя… оно…. ласково поманит тебя, и ты уже там, идешь, перебираешь колосья, уносишься в те, прекрасные, в те далекие года, когда я, еще совсем девочка с тяжелой косой за плечами, в платьице в цветочек, убегала от тебя, заразительно смеясь, а ты догнал меня прижался ко мне, и мы упали на землю, тяжело дыша, и улыбаясь. А потом долго-долго целовались.
А на утро твою машину найдут на обочине, у пшенично поля, а ты, не отвечая на вопросы взволнованной дочери, будешь сидеть в поле плакать, плакать и понимать, что и это так и осталось вашей общей мечтой, Вашей самой заветной самой желанной, но так и не осуществленной, из-за нехватки твоего времени…мечтой.