" люблю грозу в начале мая.". Парам парам, и бла-бла-бла.. Разве это мужчина писал? А где гроза? А где гром? А где это "люблю" в конце концов??? Вялое, дряблое, обрюзгшее нечто.. Разве это стихи? Разве это мужчина писал? Даже если и мужчина - он энергетический импотент, он себя завести не может. Это праздность, леность, игра слов от нечего делать. Такое барышня написать могла бы - томная, изнеженная, рисующаяся перед кавалером, гарцующим у террасы.
Мужские чувства другие. Сильнее, ярче.. И лирика мужская - бунтарство, уже потому, что не говорят мужчины стихами. Они ими кричат или плачут. А чаще плачут криком.
Она другая, мужская лирика... Она ранимая и сильная. Как зимний океан, жалобно трущийся о твою ладонь.
Как буря, затихшая перед броском.
Как водопад, журчанием прыгающий с обрыва, чтобы грохотом локомотива разлететься у его подножия.
Как тьма, прыгающая в глаза после щелчка выключателя.
Это рев голосов всех мужчин, плачущих внутри, за равнодушием скрывающих боль, они стальной броней скрепляют рассыпавшееся сердце, вгоняя раскаленные гвозди насквозь. Неправда, что мужчины не плачут. Они просто не умеют говорить об этом.. "я ломал стекло, как шоколад в руке.."

"..Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени. "

"Передозировка синим небом..
Хочется наружу выблевать любовь..
Боль свою закутывая в нервы,
Об асфальт дождем разбиться в кровь.."

".. Отдираю крик с сухого нёба..
Бросаю, скомкав, в стека.. В темноту..
Ем немоту и отражаюсь блёкло..."
(Hort)

"..Наш мир умирает уж тысячу лет.
Мы пасынки его и век наш - выстрел.
В двустволке для избранных - это дуплет.
И я улетаю в чертов рай почти мертвым!
Почти. Потому что..."
(Cazador)

"..Когда здесь некому плечо
С любовью подставляя,
Любовь свою перебороть,
Любовью остывая,
По капле в пол сдавая плоть.
...Мой Свет давно погас в глазах.
Кромсал ножом я лёд для чая
На образах,
Себя от ран ожесточая."
(Корниенко)

"ломаются руки дрожью,
И морозом по коже,
По лицу..
По ушам, бьет молчание
Сотнями киловатт тишины."
(Skazochnik2007)