Дочь приехала домой с города далёкого.
Телеграммою родня вызвала для слёз...
и, махнув на всё рукой, ахая и охая,
добиралась за два дня к маме на погост...
Постояла у креста свежего смоленого,
развязала туесок с хлебом и вином,
и щенку, что к ней пристал у вокзала сонного,
колбасы дала кусок, и вернулась в дом...
Стол собрала над рекой на поляне кошеной,
пирогов спекла сама, как любила мать:
с алой ягодой лесной, загодя наношенной,
водки горькой, да вина... как же их не взять.
Ручейком пошел народ: мужики степенные,
и соседки, и ещё с дальних хуторов.
Пили водку и вино, пили брагу пенную,
и текла слеза со щёк вместо горьких слов.
А наутро, на ступень, села и заплакала,
а сосед заколотил окна, дверь и хлев
наступил дождливый день: с крыш лило и капало.
Ветер с дождиком крутил старенький напев...
Посмотрев на дом с тоской взглядом затуманенным.
Поклонилась напослед, словно в образа.
и уехала домой большаком израненным
ей глядели долго вслед мамины глаза...
