«Второе, что также впервые по–настоящему затронуло его, – продолжал думать Мятлев, опять же имея в виду самого себя, – это ощущение одиночества. Ни в Петербурге, в глуши его библиотеки, ни в Михайловке, в глуши лесов сосновых, ни тем более в давние годы, когда его жизнь была густо заселена гувернерами, няньками, воспитателями, друзьями по корпусу, командирами, денщиками, лакеями, она не возникала. Умение не тяготиться одиночеством и не замечать его было в Мятлеве, вероятно, врожденным, но, вероятно, врожденность эта, подобно горным породам, с годами выветривалась, так что оставалось рыхлое, подверженное болям, чувствительное нечто, столь чувствительное, что даже теплое соседство господина ван Шонховена не предотвращало размышлений об этом…». 

Отрывок из исторического романа Б.Ш. Окуджавы "Путешествие дилетантов"

В основу книги Б.Ш. Окуджавы положена подлинная история трагической любви князя Сергея Трубецкого (в книге – Мятлева) и Лавинии Жадимировской (в романе Ладимировской). Скандальная связь влюбленных и их побег на Кавказ становятся вызовом общественным устоям, примером пассивного, но непреклонного сопротивления деспотизму повседневности, а их судьба после поимки – образцом верности своим чувствам, которая преодолевает все враждебные обстоятельства.

Историю князя Сергея Васильевича Трубецкого и его возлюбленной Лавинии Жадимировской Окуджава вычитал из очерка Павла Щеголева «Любовь в равелине», входящего в книгу «Алексеевский равелин» (1929).

В жизни все было несколько иначе, прозаичнее. Но Окуджава пропустил эту историю сквозь призму художественного вымысла, благодаря чему заиграла она иными красками.

Если в жизни был прототип, то почему не использовать портреты князя Голицина для иллюстрации образа князя Мятлева? Тем более, что запечатлел его один и тот же художник - Петр Федорович Соколов (1791–1848) с небольшой разницей во времени. 

П.Ф. Соколов  Князь Сергей Васильевич Трубецкой (1815—1859). 1830-е годы.

П.Ф. Соколов. Князь Сергей Васильевич Трубецкой (1815-1859). 1835 год

Однако в моем представлении все же сложился несколько иной образ князя Мятлева. Затрудняет поиск один атрибут, часто упоминаемый в романе - очки, которые изменяли выражение лица героя.

Герой? Да, несомненно, ибо он присутствует в обеих частях книги. Но герой не совсем хорошо разбирающийся в жизни, несколько неуверенный и опаздывающий с принятием верных решений. Это чувствуется по его поступкам, а в дневниковых записях, которые он делает, чтобы разобраться в своих мыслях, проявляется незаурядный ум, присущий этому человеку. Об этом можно судить по отрывку, приведенному выше.