На первый взгляд можно сказать, что в своей книге «Эроусмит» Синклер Льюис описал историю становления учёного. Но всё далеко не так просто. Он, конечно же, написал историю становления учёного, но в процессе ещё и прошёлся катком сатиры по государственным институтам своего времени. Расковырял, можно сказать, все язвы и посыпал их солью, где юмора, где иронии, где сатиры, а где и сарказма.

Начал он с самых основ и показал читателю всю подноготную специального образования, потом, вместе со своим героем, перешёл к практической медицине, причём задел почти все её сферы, от трудностей, подстерегающих частного врача в небольшом городишке, до крупных клиник и в конечном итоге научных институтов. Не обошёл он вниманием и санитарную службу, а также отношение к врачам общества.

Юный Эроусмит решил стать врачом, для чего поступил в медицинский колледж своего (выдуманного автором) штата.

«Это не какой-нибудь колледж для юных снобов, посвященный праздным пустякам. Это — собственность граждан штата, а граждане штата нуждаются (или им внушают, что они нуждаются) в фабрике по изготовлению мужчин и женщин, которые вели бы нравственный образ жизни, играли бы в бридж, ездили бы в хороших автомобилях, проявляли предприимчивость в делах и при случае упоминали ту или иную книгу, хотя всякому ясно, что читать им некогда. Это — фордовский завод; выпускаемые им автомобили хоть и дребезжат, зато безукоризненно стандартизованы, и их части можно легко переставлять с одного на другой».

 В процессе учёбы, под впечатлением личного примера преподавателя, с научным подходом к предмету, он увлёкся бактериологией и решил посвятить свою жизнь лабораторным опытам, презирая всех остальных своих сокурсников, стремящихся получить практическую профессию:

«У наших противных студиозусов нет стремления к науке; они просто учатся ремеслу. Хотят получить знания, чтобы потом обратить их в деньги. Они заботятся не о спасении жизней, а о том, как бы не «угробить пациента» — не потерять свои доллары. И они даже не прочь угробить пациента, если дело пахнет сенсационной операцией, которая составит им рекламу!»

Однако, у жизни свои правила и порядки. Юному Эроусмиту пришлось пройти нелёгкий путь, чтобы добиться своей мечты. Не раз сердце его загоралось идеей сделать мир лучше, очистить его от болезней и эпидемий, но каждый раз, рано или поздно, его ожидало разочарование. И, тем не менее, ни разу не было такого, чтобы он, шагнув на очередную ступеньку, скатился назад. Медленно, но верно он двигался к своей мечте, стараясь не упустить её из вида под давлением жизненных обстоятельств, рекомендаций новых знакомых, родственников и как бы друзей, лучше знающих жизнь. Сбежав от практики в небольшом городке, где он при неослабевающем сопротивлении населения, пытался улучшить эпидемиологическую обстановку в город побольше, в санитарную службу, он и тут потерпел фиаско, не ужившись с местным обществом.

 «Эти городские больницы — возмутительная затея. Туда приходят люди, которые вполне могли бы платить! Это — поощрение пауперизма! Тебя мои слова поразят — в Уиннемаке ты слыл у нас чудаком, но и другие тоже умеют оригинально мыслить — так вот, мне иной раз думается, что в конечном счете с народным здоровьем дело обстояло бы много лучше, если бы у нас вовсе не было никаких Отделов Здравоохранения, потому что они прививают очень многим привычку обращаться не к частному врачу, а в бесплатные больницы, — а это сокращает число врачей, и нас становится все меньше и меньше — тех, кто призван недремлющим оком следить за болезнями».

Вынужденный уйти под давлением недоброжелателей, он поступил в крупную клинику. Но и там, получив в своё пользование целую лабораторию, он не мог заниматься тем, что действительно было ему интересно, под бдительным оком начальства и коллег, которые лучше него знали, какими изысканиями ему лучше заняться, чтобы было выгодно и ему и клинике. Политика клиники вообще ему претила.

«Мартин без страха отдался бы в руки невозмутимого, но рьяного изымателя миндалин, подчинился бы Ангусу для вскрытия брюшины и Раунсфилду для любой операции в мозгу — при условии, что сам он был бы вполне уверен в необходимости хирургического вмешательства, но он никак не мог возвыситься до процветающей в клинике лирической веры, что каждая часть тела, без которой человек может как-нибудь обойтись, должна быть немедленно удалена».

Поэтому, как только представилась возможность, он без размышлений и сожалений перешёл к научной работе под крылом своего кумира, своего первого наставника, заронившего в его душу любовь к чистой науке. И вот, кажется, наступила полная идиллия. Что ещё нужно настоящему учёному – своя собственная лаборатория, неограниченный доступ к средам и пробиркам, лабораторным животным, никакого контроля и заботы о завтрашнем дне, потому что всё это ещё и великолепно оплачивается. Это просто рай.  Герой погрузился наконец в свои изыскания с головой.

Очень достоверно передана лихорадка нового открытия, когда учёный, терпеливо проводя опыт за опытом, чтобы доказать самому себе, что это действительно открытие, а не ошибка, доходит до всех мыслимых неврозов – не спит, не ест, теряет человеческий облик полностью погружаясь в свои опыты, отстраняясь ото всего и всех вокруг, буквально переставая жить. А потом, когда слухи о его опытах, о его зыбком ещё успехе просачиваются за стены его лаборатории, появляются доброхоты, желающие примазаться к открытию, поставить подпись под научной статьёй рядом с именем открывателя, монетизировать чужой успех.

«Его охватило омерзение перед крикливой непотребной тварью, именуемой Успехом и требующей от человека, чтоб он оставил спокойную работу и отдал себя на растерзание слепым поклонникам, которые задушат его лестью, и слепым врагам, которые его забросают грязью».

Но, прежде чем согласиться принять окончательно свой Успех, учёный, настоящий ученый, всё ещё продолжает сомневаться, всё ещё перепроверяет, всё ещё боится поверить себе, повторяет и повторяет тысячу раз свои опыты… и вот, когда он, наконец, готов открыть своё детище миру, появляется кто-то, кто открыл то же самое раньше… и не передать словами тех чувств, которые появляются в душе открывателя. И сколько нужно душевной силы, чтобы не сорваться, чтобы взяться дорабатывать это открытие, подтверждая «чужие» выводы. И ещё автор поднимает сложные вопросы этики. Вроде бы, наука должна служить человеку, и при этом невозможно поставить чистый эксперимент без человеческих жертв, если наука эта связана с медициной. Вот и главному герою предстоит сделать сложный выбор – довести ли эксперимент с новым лекарством до конца, глядя на число всё растущих жертв в контрольной группе, не получившей экспериментальное чудо-лекарство от чумы, или провалить дело всей своей жизни и спасать всех без разбора.

«…насколько легче быть сердобольным и мило мурлыкать и льстить самому себе, оставаясь вполне беспринципным, чем продираться вперед и строго ограничивать себя только своей работой, которая к чему-то ведет! У очень немногих хватает храбрости быть приличными эгоистами… Оставаться твердым, сохранять ясность мысли — вот что требует наибольшей храбрости».

Конечно же, помимо главного конфликта в романе – бескорыстного служения человечеству, в ущерб отдельному человеку – автор поднимает и другие проблемы. Он прошёлся и по политикам, и по дельцам, и по обществу в целом. Не зря же роман получил Пулитцеровскую премию в 1926 году. До сих пор, почти сто лет спустя, многое в романе описанное актуально и до сих пор роман побуждает задуматься, поразмышлять, взвесить все «за» и «против» и склониться к какому-то варианту… или отступиться перед неразрешимостью дилеммы.

Книгу я читала долго. Не потому, что написано тяжёлым языком, или скучно читать. Просто её с наскока не прочитаешь. Постоянно хотелось что-то выписать, что-то перечитать ещё раз, над чем-то поразмышлять. Да и целую же жизнь включает. И каждый этап этой жизни проживаешь с героем, настолько хорошо автор прописал характеры, чувства и эмоции. Погрузил просто в эту жизнь.

Рекомендую я, конечно, всем, потому что классика же. Но выбор, конечно, за вами.