Душа металась в сумерках любви,
Там все разбиты были фонари.
Подранком билась в странное окно,
Где тусклый свет свечи плясал давно.
По стенам плыли тени-корабли:
Останки тех, что так и не смогли
Любовь найти, а с ней и счастья Свет…
Им не хватило сил, а может, лет…
И с болью в щель протиснулась Душа,
Схватив почти огарок, не дыша;
Она фонарь зажгла, затем другой…
И таял сумрак, смешанный с тоской.
***
Горели снова ярко фонари,
Надежду бережно хранившие внутри.

---

Наргиза Закирова- ***Помни меня*** Забудешь ты меня, как эту ночь забудешь, как черный этот сад, и дальний плеск волны, и в небе облачном зеркальный блеск луны... Но - думается мне - ты счастлива не будешь. Быть может, я не прав. Я только ведь поэт, непостоянный друг печали мимолетной и краткой радости, мечтатель беззаботный, художник, любящий равно и мрак и свет. Но ясновиденье подобно вдохновенью: презреньем окрылен тревожный голос мой! Вот почему твой путь и ясный и прямой туманю наперед пророческою тенью. Предсказываю я: ты будешь мирно жить, как вдруг о пламенном в тебе тоска проснется, но, видишь ли, другой тех звезд и не коснется, которыми тебя могу я окружить. Владимир Набоков. [показать] Я ласкал ее долго, ласкал до утра, целовал ее губы и плечи. И она наконец прошептала: «Пора! Мой желанный, прощай же — до встречи». И часы пронеслись. Я стоял у волны. В ней качалась русалка нагая. Но не бледная дева вчерашней луны, но не та, но не та, а другая. И ее оттолкнув, я упал на песок, а русалка, со смехом во взоре, Вдруг запела: «Простор полноводный глубок. Много дев, много раковин в море. Тот, кто слышал напев первозданной волны, вечно полон мечтаний безбрежных. Мы — с глубокого дна, и у той глубины много дев, много раковин нежных». Константин Бальмонт