Не знаю, сколько мне еще придется дробить свои вожделения на мельчайшие крошки во имя зыблемости, правды и материи, рассыпать их кормом на съедение бесцветным птицам календарных дней.
Целовать бетон. Обнимать ветер. Порываться отчаянно и тщетно, как бабочка в спичечном коробке, ломая хрупкие крылья.
Осознавать собственное тщедушие и немощность.
Опять и опять расставлять неверные приоритеты.
Быть теплокровной тварью, неспособной нырнуть в прорубь, под лед, изведав алчущие глубины, и лишь смехотворно скользить по монотонной кривой корке замерзшей воды, над небом безграничной пустоши.

Да будь же я проклята злейшими языческими идолами за эту всеразрушающую слабость.