Это цитата сообщения NADYNROM Оригинальное сообщение

Живопись и поэзия. История Данте Габриэля Россетти и Элизабет Сиддал

Рискну продолжить тему...
В истории Данте Габриэля Россетти и Элизабет Сиддал было много обстоятельств, которые сделали ее интересной для поэтов.
Элизабет была одной из любимейших моделей для прерафаэлитов, и почти все они запечатлели ее на своих полотнах. О миллесовской «Офелии» я уже писала.
На протяжении десяти лет Элизабет Сиддал писал на своих картинах Россетти. Для него она была не только моделью, но и женой. И музой, дарившей вдохновение.
Вот как в своем стихотворении одержимость художника Элизабет отметила его сестра-поэтесса Кристина Россетти:

One face looks out from all his canvases,
One selfsame figure sits or walks or leans:
We found her hidden just behind the screens,
The mirror gave back all her loveliness.
A queen in opal or in ruby dress,
A nameless girl in freshest summer-greens,
A saint an angel-every canvas means,
The same meaning, neither more nor less.

He feeds upon her face both day and night,
And she with true kind eyes looks back on him,
Fair as the moon and joyful as the night:
Not wan with waiting, not with sorrow dim;
Not as she is, but when hope shone bright;
Not as she is, but as she fills his dream.


Кстати, стоит отметить, что сама Элизабет также хорошо рисовала (ее работы высоко ценил сам Джон Рескин) и писала стихи (которые сравнивают со стихами Кристины Россетти, сестры художника).
Сложно сейчас говорить, была ли именно Элизабет Сиддал любимой музой Россетти, но он продолжал писать лицо жены и после ее смерти. А ведь в это время его музой стала Джейн Моррис, новый идеал красоты для прерафаэлитов.
Стоит отметить, что в известной и талантливой семье Россетти царил культ Данте и «Божественной комедии», к которой отец семейства Габриэле Россетти издал подробные комментарии. И имя своему знаменитому сыну дал в честь великого поэта.
Сам художник также был увлечен личностью Данте, и, по всей видимости, находил в истории своих взаимоотношений с Элизабет Сиддал множество параллелей с историей автора «Божественной комедии» и его бессмертной возлюбленной. Поэтому что после смерти Элизабет он воскрешал ее на своих картинах именно в образе Беатриче.
Самым известным из посмертных портретов Элизабет Сиддал, написанных Данте Габриэлем Россетти, пожалуй, можно назвать картину “Beata Beatrix” или «Благословление Беатриче». Даже существует жутковатая легенда, что Россетти писал рисовал наброски к ней с уже мертвого лица жены.


[513x700]


А вот что о перипетиях отношений Данте и Беатриче и Россетти и Элизабет Сиддал написал Николай Гумилев:

БЕАТРИЧЕ

Музы, рыдать перестаньте,
Грусть вашу в песнях излейте,
Спойте мне песню о Данте
Или сыграйте на флейте.

Дальше, докучные фавны,
Музыки нет в вашем кличе!
Знаете ль вы, что недавно
Бросила рай Беатриче,

Странная белая роза
В тихой вечерней прохладе...
Что это? Снова угроза
Или мольба о пощаде?

Жил беспокойный художник.
В мире лукавых обличий -
Грешник, развратник, безбожник,
Но он любил Беатриче.

Тайные думы поэта
В сердце его прихотливом
Стали потоками света,
Стали шумящим приливом.

Музы, в сонете-брильянте
Странную тайну Отметьте,
Спойте мне песню о Данте
И Габриеле Россетти.


А вот так описана история с эксгумацией тела Элизабет Сиддал на Хайгетском кладбище по распоряжению Россетти ради захороненной вместе с ней рукописи стихов в стихотворении современного автора, чьи стихи печатаются в сети:

Тонкогубый Россетти в гортани теряющий крик.
Вы не прячете глаз у фамильного склепа Сиддалов.
В мясорубке искусства на грудах словесного сала,
Вы глотаете ложь, отворив беззащитный кадык.


Ваши чувства мертвы, как мертва что являла вам свет.
В этом холоде ночи откинуты нынче завесы,
В восковых очертаниях профиля Элизабет
Проступают черты знаменитой картины Миллеса.


Вы назвались поэтом и в перечне сказанных слов,
Не хотели терять ни строки озарений пиита.
Из открытой могилы отворенный томик стихов
Так скорбел о любви в изложеньи прерафаэлита


И со строками вместе, что ваша рука унесла,
Улетели удача и счастье как синие птицы.
Этот знак послан свыше, безжалостным ангелом зла
Поцелованы веки у светлого лика гробницы.


А враги заслонялись плащами в преддверии дня.
Улыбаясь тайком, прикрывались тенетами фальши.
Он друзьям завещал: как умру, схороните меня,
Но подальше от Хайгейта, только, прошу вас, подальше.

(C) Марина Русова