Незначительная часть документов Смоленского партийного архива, вывезенных нацистами в годы войны наряду с другими историческими и культурными ценностями и оказавшихся в конечном итоге в США. Оригиналы хранятся в Национальном архиве в Вашингтоне. Архив полностью микрофильмирован. Ученые работают только с микрофильмами. Архив включает 541 дело за период с 1917 по 1938 гг. В основном это дела по истории Смоленской губернской партийной организации и Смоленской партийной организации в составе Западной области (1929-1937 гг.). Однако в нем немало документов и по отдельным районам Брянской, Калужской, Тверской, Псковской областей, информационных материалов, газетных вырезок, книжных и газетных статей об экономическом, социальном и политическом развитии Белоруссии, Украины, Биробиджана, других регионов СССР, страны в целом. Наряду с делами, представляющими реальную историческую ценность, имеются и абсолютно "пустые", состоящие лишь из образцов бланков, анкет, учетных карточек, расписок, а также "нечитаемые" документы из плохих копий машинописного текста. В строго научном отношении "Смоленский архив" – не столько архив, сколько коллекция несистематизированно отобранных архивных документов и привнесенных в него после захвата Смоленска неархивных материалов. Американскими учеными архив начал использоваться с середины 50-х годов. Первой книгой, написанной только на основе документов архива, стала работа профессора Гарвардского университета Мерла Фэйнсода "Смоленск под властью Советов" (1958 г.). Автор – представитель "тоталитарной школы" в истории американской советологии. И это не могло не отразиться на содержании книги. С окончанием "холодной войны" концептуальные подходы к российской истории стали меняться и вскоре в противовес тоталитарной сформировалась так называемая "ревизионистская школа" американской советологии. Ее представители (Роберта Маннинг, Арч Гетти, Даниэл Броуэр и др.), широко используя документы "Смоленского архива", исследуют историю России не на макро, а на микроуровне, на уровне узких тем и отдельных районов Смоленской области. В течение многих лет между двумя странами ведутся бесплодные переговоры о возвращении архива в Россию. В 1992 г. Конгресс США увязал возможное решение этого вопроса с одновременной передачей американской стороне библиотеки Шнеерсона (коллекции древнееврейских книг, принадлежавших Любавичской хасидской общине).
Лит.: Гетти А. Фонды "Смоленского архива" в США // Советские архивы. 1991. – № 1.
Американцы передали России «Смоленский архив»
МОСКВА. Символическая церемония передачи «Смоленского архива» Америкой России состоялась в пятницу в Москве в Министерстве культуры РФ.
Как передает корреспондент «Росбалта», посол США в РФ Александр Вершбоу передал министру культуры РФ Михаилу Шведкому одно из 540 дел архива. Как сообщил в пятницу на пресс-конференции Вершбоу, остальные дела будут переданы посольству РФ в Вашингтоне и дипломатической почтой отправлены в Россию.
По словам Швыдкого, «Смоленский архив» содержит материалы о коллективизации, партийных чистках и массовых расстрелах врагов народа. Возвращение Смоленского архива «является очередным результатом проводимой Минкультуры РФ работы по возвращению из-за рубежа культурных ценностей, пропавших их российских музеев, архивов и библиотек в годы Второй Мировой войны», — отметил Швыдкой. По его словам, передача архива очень важный шаг в укреплении отношений между США и Россией. «Возвращение архива — это признание нашего ужасного прошлого, — считает министр культуры РФ, — без признания которого мы не сможем построить нормальную жизнь в будущем.
Источник: ИА "Новости России"
14 Декабря 2002
Запоздалый жест доброй воли
"Смоленский архив", вывезенный немцами 60 лет назад, снова передан Смоленску.
В тот самый день, когда в Москве представители Генпрокуратуры передали министру культуры РФ Михаилу Швыдкому "предостережение о недопустимости нарушения закона" в связи с вопросом о безвозмездной передаче германской стороне так называемой Бременской коллекции капитана Балдина, в Смоленске в областном Центре документации новейшей истории прошла официальная церемония передачи "Смоленского архива", вывезенного немцами из оккупированного города в 1943 году и хранившегося последние 50 лет в США.
"Перед нами - яркий и убедительный пример возможности гуманитарного сотрудничества разных стран, в том числе и в области архивного дела", - подчеркнул глава Росархива Владимир Козлов, поблагодарив американскую сторону за безвозмездный возврат архивных материалов законным владельцам. Обретение "Смоленского архива", по мнению Козлова, важно в том плане, что последнее время Россию многие обвиняют в проведении политики односторонней реституции. "Эта передача документов, - отметил руководитель Росархива, - доказывает, что процесс реституции не носит одностороннего характера". Как отметил второй секретарь политического отдела посольства США в России Пол Картер, "возвращение "Смоленского архива" основывается на признании общих ценностей и интересов американцев и россиян и знаменует важный шаг в укреплении отношений двух государств".
Но все же вряд ли стоит преувеличивать значение этого "важного шага". Как отметил Владимир Козлов, после этой передачи нынешний смоленский архив пополнился документами, "не самыми выдающимися по своей исторической значимости". Попросту говоря, жест доброй воли сильно запоздал.
С середины 50-х годов эти документы были самым активным образом вовлечены в научный оборот американскими историками, а затем и историками других стран. В годы холодной войны при полной недоступности советских архивов вывезенные из Смоленска документы стали для иностранных историков уникальным материалом. На их основе была сформирована целая школа американских советологов. В 1958 году в США вышла книга профессора Гарвардского университета Мэрла Фейнсода "Смоленск под властью Советов". И в дальнейшем смоленские документы давали американцам немало идеологических козырей, особенно по части разоблачения идеологического и репрессивного аппарата сталинского режима.
Дело № 117. Стенограмма областной комсомольской конференции 1937 года: "Особенный вред враги народа Румянцев, Коган, Резник и другие нанесли пионерскому движению области. Они засорили педагогические институты и техникумы, средние полные и неполные школы, Дома пионеров враждебными людьми, игнорировали решения ЦК партии и СНК "О школе". Они срывали дела коммунистического воспитания студенческой и учащейся молодежи в Смоленском и Новозыбковском пединститутах. И в ряде техникумов и в средних школах оказались целые вражеские гнезда. В Смоленском пединституте до последних дней продолжали орудовать белогвардейцы и другая контрреволюционная сволочь". Дело № 203: "Докладные записки райкомов ВЛКСМ Западному обкому ВЛКСМ об ознакомлении молодежи и комсомольцев с материалами процесса над троцкистско-антисоветским Центром" (1937 год). И так далее.
Переговоры о возврате смоленских документов велись давно - с тех пор, как Россия, освободившись от советских идеологических запретов, перестала объявлять архив фальшивкой. В 1992 году Соединенные Штаты попросили в обмен на "Смоленский архив" коллекцию древних еврейских рукописей и книг - Библиотеку Шнеерсона, которая была сформирована в Любавичах (Смоленская область). На этот неравнозначный обмен российская сторона не пошла. Но сейчас давно "отжатый" смоленский материал американским идеологам уже не нужен. И решение о безвозмездной передаче архива было принято.
Жаль только, что торжественность обстановки церемонии передачи не позволяла вспомнить о других безвозвратно утерянных ценностях, вывезенных оккупантами из Смоленска вместе с партийным архивом: об уникальных рукописях XVI-XVIII веков, о средневековых грамотах, рукописных указах Петра Первого, рукописях Екатерины Второй, византийской рукописи на пергаменте и других не менее ценных уникальных исторических памятниках.
Смоленск
2003-03-28 / Светлана Савенок
{
Мост взорвали раньше...
60 лет назад началась драматическая история Смоленского архива
Апрельским утром 1942 года начальника Управления Особых Отделов НКВД СССР Виктора Абакумова вызвал Сталин. По знаку Поскребышева он вошел в кабинет вождя и поздоровался. Сталин ему не ответил и спросил: "Что вы чувствуете, когда ваши подчиненные вам врут?.."
Эту встречу с вождем Абакумов запомнил на всю жизнь. Но рассказал о ней только один раз - в Лефортовской тюрьме, когда он, заключенный под N 15, узнал, что вождь приказал долго жить. Тогда-то он и сообщил следователю, как Сталин ругал его самыми грязными ругательствами, как ему хотелось упасть на колени, принять любую кару... Наконец-то Сталин объяснил в чем дело. "Ваши люди осенью прошлого года доложили мне, что при отступлении из Смоленска все ценное вывезли на Восток, а сейчас выясняется, что забыли партийный архив! Отдали фашистам самое ценное оружие!.. По вашим глазам вижу, что вы не представляете, во что это ротозейство обойдется нашей партии и государству..."
Но гроза миновала, и по своей воле и на своих ногах Абакумов вышел из Кремля. К вечеру того же дня перед ним сидел бледный главный архивариус государственного архива Октябрьской революции, большевик с дореволюционным стажем Иосиф Перельман. Из разговора с ним Абакумов начал понимать, почему в такой гнев пришел Сталин. Архивариус, волнуясь, докладывал: "Там же находятся закрытые, секретные постановления!.."
В областном архиве как в капле воды отражались все этапы "партийной жизни". Это была правда для узкого круга. Но кто мог подумать, что так быстро войска противника возьмут Смоленск?
Абакумов не сомневался: Сталин потребует найти виновных и примерно их наказать. Однако суровые обстоятельства мешали привычному течению государственных дел. Разгром наших войск в Крыму и под Харьковом, потеря Дона и Кубани, тяжелейшее положение Сталинграда - все это отодвигало расследование пропажи Смоленского партархива. Ситуация изменилась осенью сорок третьего года, когда Смоленск снова стал нашим. И вот тогда на стол Верховного Главнокомандующего легли две странички машинописного текста - справка о результатах гитлеровской оккупации Смоленска. Город был почти полностью разрушен, его жители оставались на зиму без топлива, без воды и продовольствия; мосты через Днепр были взорваны, поля вокруг пригородных поселков заминированы, жители то и дело подрывались в поисках картошки. Судя по всему, Сталина не тронули беды смолян, не тронуло его разграбление художественной галереи, похищение иконостаса из городского собора. Красным карандашом он жирно подчеркнул только одну строку - о захвате немцами партархива - и пометил на полях: "Тов. Шкирятову - создать комиссию, разобраться и доложить через месяц о результатах..." Тут же еще одна пометка-поручение: "Т.т. Берии, Абакумову - оказать помощь в расследовании..."
Указание Верховного было выполнено в назначенный срок, виновные установлены. Грозный Матвей Шкирятов, заместитель председателя Комиссии партийного контроля, с помощью органов "внудел" и "смерша" выявили более двадцати человек, "изобличенных" в трусости и халатности при выполнении своих обязанностей во время обороны Смоленска. Почти все они были осуждены. Часть ответственности взвалили на генерала Лукина - он вел оборону Смоленска и не смог отстоять город. Особую вину возложили на помощника коменданта Смоленска Бочкарева - по его команде был взорван мост через Днепр раньше, чем состав с вагонами, загруженными архивными папками, переехал на левый, еще наш, берег. Однако генерал Лукин в это время находился в фашистском плену, а помкоменданта Бочкарева убили во время бомбежки еще в 41-м. Их наказывать было трудно.
Здесь начинается совсем другая история многотомной партийной летописи. Ведомство Геббельса, узнав о ценной добыче, планировало использовать Смоленский архив в пропагандистских целях. Но рейх все глубже увязал в войне, и министерство пропаганды посчитало, что изобличать большевиков в жестокости на фоне своей безжалостной карательной политики в оккупированных ими странах неэффективно. Были попытки передать какие-то наиболее выразительные документы архива в либеральную печать Англии и Америки, но там журналистская рать дружно поддерживала свои правительства и не хотела вносить раскол в антигитлеровскую коалицию.
Весной и летом 45-го года после капитуляции Германия представляла собой муравейник, потревоженный стихийным бедствием. Всюду валялась брошенная военная техника. По дорогам бесконечно шли люди. Одни возвращались домой, другие бежали от дома, скрывались от правосудия победителей. Так случилось, что вагоны со Смоленским архивом оказались под Мюнхеном, на складах бумажной фабрики. Продлись война еще немного, и архив-странник был бы пущен на производство оберточной бумаги, ставшей дефицитом при отсутствии сырья.
На первых порах нашим союзникам было не до Смоленского архива. Но когда Управление стратегических служб США получило сведения о том, что русские ищут эти документы, архив был перемещен в расположение американской авиационной части и упрятан в подземный ангар. Группа специалистов-русистов, изучив описи архива и часть материалов, пришла к выводу, что они представляют ценные сведения. Конгресс США дал указание перевезти архив в Штаты. Там, в Америке, историки, социологи, советологи могли узнать на богатом фактическом материале многие наши тайны.
Документы показывали, например, как несколько тысяч латышей-беженцев Первой мировой войны, проживающих на территории Смоленской области, по решению Особого Совещания в 1937/38 годах были подвергнуты заключению в ИТЛ как выходцы из враждебного буржуазного государства. Их использовали для строительства автотрассы Москва - Минск. Документам подобного рода не было числа. Архив хранил четкие инструкции: как проводить партийные чистки, кого принимать, а кого не принимать в институты, кого считать кулаком, врагом, пособником врага. Здесь лежали протоколы партийных собраний, откуда исключенный из партии прямой дорогой отправлялся в тюрьму; доносы со зловещими резолюциями; указания, как "работать" со стукачами.
Американский историк Роберт Конквест в своем знаменитом исследовании "Большой террор" широко использовал материалы Смоленского архива.
Виктор Баранов
«Московские новости» № 51 (2001-12-18)