Вы были в Питере? Я впервые там побывала... сегодня ночью.
Мы с мамой были на экскурсии в каком-то Соборе, а может, в музее. В месте, которое никто больше не увидит. Даже я. Кажется, это в самом деле происходило ночью. Мы зашли в огромный зал, который потряс меня величием. Даже Собор св. Варвары, который я видела в Кутной Горе, померк, по сравнению с ним. Я до боли задирала голову и просто не видела конца потолку. Вспомнила рассказ родителей о Риме, о том, какие там невероятные сооружения. Неужели что-то может быть великолепнее того, что я вижу сейчас?!
Как всегда, стало не по себе. Меня нередко пугают большие пространства — такие, как потолки, теряющиеся во мраке. Даже любимое небо внушает неясный страх. А в кошмарах я часто пытаюсь спастись от чего-то огромного, падающего: гигантского рекламного щита, самолета, здания.
Мы вышли из зала. Мама все говорила, что хочет увидеть ЭТО. Что ЭТО — я не помню. Название некой архитектурной красоты. Слово напоминает «Градчаны», смутно. Чехия не отпускает меня ни на секунду!
Вышли на большую лестницу. Группа все время двигалась гораздо дальше нас. Мы отставали, наслаждались красотой вдвоем.
Двигаясь по лестнице, мама сказала, что там, дальше, гадалка. Стало интересно вдвойне. Может, гадалка что-нибудь скажет про меня?
В самом деле, по пролету ходила женщина: старая, странная. Я медленно проходила мимо — и тут она кидает мне карту. Мама говорит, что нужно поднять ее, это моя карта. Поднимаю, смотрю.
Гадалка тоже смотрит на меня. Выжидающе. Я говорю: «Бубновый валет!». Из ответной речи старухи понимаю, что карта хорошая. Мама зовет меня дальше, группа уже совсем далеко. Но мне уходить не хочется, мне интересно послушать гадалку. Сажусь на ступеньки. Оглядываюсь, чтобы запомнить, куда все ушли.
Когда я собираюсь идти дальше, мне прилетает еще одна карта. Смотрю: «Шестнадцать пик». Но мне некогда слушать ответы, нужно догнать маму. Гадалка ушла. И тут оказывается, что гадалка — не старуха, а молодая, красивая девушка с каштановыми волосами до плеч. Мне так она понравилась… И вот я больше ее не увижу! Нет, не хочу так! И я побежала по другой лестнице, догонять молодую гадалку.
Быстро нашла ее в очень светлом коридоре, который, казалось, не мог быть в таком мрачно-величественном Соборе (?). К тому же, ведь была ночь. А сейчас — день…
Не зная, как окликнуть девушку, я в отчаянии крикнула «Эй!!!». Какая же она красивая, юная и улыбчивая.
— Знаешь, я подумала, что захочу увидеть тебя снова. Но не знаю даже имени. Может, обменяемся телефонами, или скажи, как найти тебя вконтакте?
Мы шли по коридору.
— Да, я не против! Давай я сама добавлю тебя вконтакте. Ты же Рей Вальтер?
У меня округлились глаза, и я засмеялась, в полном шоке.
— Ты даже это знаешь! Обалдеть! С ума сойти!
Настоящая гадалка, прорицательница. Потом я спросила, что значит «16 пик». Похоже, отвечать она не хотела: смущенно улыбалась, не смотря на меня. Говорю: «Ну, видимо, не самая лучшая карта?». Она: «Ну… да». Я совершенно не придала этому значения, да и она тоже.
Мы пошли обедать. Или ужинать. И долго-долго сидели на каком-то (вот вообще не преувеличиваю!) пиру. Был праздник. Когда я опомнилась, что надо бы найти маму и группу, прошло уже очень много времени. Я сорвалась на поиски. И меня поглотили лабиринты монументального здания…
Я была ужасно расстроена, что мы потерялись. И еще больше меня огорчало, что мама должна безумно волноваться. Наверное, она тоже ищет меня.
Бродила по зданию, со мной была моя гадалка. Которая вновь изменила облик. Теперь она выглядела как Наташа, мой преподаватель танцев. Вот только здесь ее звали Маша. И она была уже не просто гадалка, а… не знаю. Кто-то более сильный. Фея, колдунья, ангел-хранитель? (: Она сказала, что не нужно расстраиваться, ведь всегда можно созвониться. Да, что верно, то верно! Я позвонила маме. Но вместо «Алло!» услышала ее разговор с дядей. Разговор не помню, но, по-моему, там было и обо мне. И тут меня заклинило, иначе не скажешь. Я совершенно упала духом и безутешно пыталась докричаться до мамы. Сбросила звонок, позвонила еще раз — но эффект тот же самый. Как же мучительно это было — слышать ее, но не иметь возможности поговорить, увидеть, найти.
Тем временем мы с Машей-Наташей зашли в небольшую комнату, где меня сразу же привлекли зеленые ирландские туфли. Ух ты, думаю, тут должно быть что-то интересное!
А тут был танцевальный конкурс. Несмотря на то, что зал небольшой, все сидели не где-нибудь, а на трибунах. Я села в середине, Маша — гораздо дальше от меня. Почему так получилось, не знаю. Сразу же замечу, что, даже во время выступлений тишины не было: люди галдели, ходили, переодевались. Однако это почему-то не мешало наблюдать шоу.
На сцену вышла женщина с маленьким ребенком. Младенцем, я бы даже сказала. Я осознала, что выступать будет именно он… Маленький, но при этом уверенно стоящий на ногах ребенок! Мама страховала его и поддерживала морально. Малыш встал на ОДНУ ногу, как ласточка, и начал плавно извиваться под музыку. Почему-то никто не зааплодировал, поэтому нам «подсказала» его мама. Я усиленно захлопала в ладоши. На следующем трюке ребенок повернул голову и начал хитро, весело улыбаться, совсем не по-детски. Я первая начала аплодировать. Бесподобно!
Потом, в процессе выступления, я снова вспомнила, что ищу маму. Погрустнела, подумала, что уже не знаю, что делать. Нашла глазами Машу-Наташу. Та перехватила взгляд, встала, уверенно прошла сквозь толпу на трибунах и вышла куда-то. Не в ту дверь, откуда мы зашли.
Я смотрела дальше, уже одна. И тут, я вижу, в той комнате, куда ушла Маша-Наташа, появилась мама. Она зашла из еще одной двери: одетая, в снегу. О чем-то говорила с моей гадалкой. Сняла дубленку, и я узнала ее зеленый вязаный свитер.
Мама прошла на трибуны, не заметила меня. Я замахала руками, улыбаясь во весь рот. Заметила! Идет! Ура!
А Маша-Наташа снова села где-то поодаль. Я заболталась с мамой, но потом все-таки нашла взглядом свою спасительницу. «Маша!» — кричу через весь зал. Она с улыбкой посмотрела. Тогда я одними губами говорю: «Спасибо!». А она, одновременно со мной, говорит то же самое. Беззлобно так передразнила, всем видом показывая, мол, «да-да, не стоит благодарности». А потом с улыбкой добавила, так же, одними губами: «Я знаю».
