Локоны гурий – так называли гиaцинт в странах Востока. «Черных завитков сплетенье лишь рассыплет гребешок – И потоком гиацинты упадут на розы щек», – эти строки принадлежат узбекскому поэту 15 века Алишеру Навои. Правда, утверждение, будто красавицы научились завивать волосы у гиацинтов, появилось еще в Древней Греции. Около трех тысячелетий назад девушки-эллинки украшали «дикими» гиацинтами прически в день свадьбы подруг. Персидский поэт Фирдоуси постоянно сравнивал волосы красавиц с закручивающимися лепестками гиацинта и высоко оценивал аромат цветка: «Её уста благоухали лучше, чем легкий ветерок, а гиацинтоподобные волосы приятней, чем скифский мускус».
Ах, какие прекрасные гиацинты написали художники! И некоторые из них и правда, кудрявые, как волосы красавиц. Живописцы и русские, и зарубежные видят красоту не только в букете из гиацинтов. Они воспевают и невзрачную луковицу, породившую такую красоту. Иначе зачем бы еще уделяли пристальное внимание луковицам гиацинтов немецкая поэтесса и художница Иоганна фон Детуш (1869-1956), художницы Ольга Французова и Елена Гагарина. Смотрите, какое вроде бы простое, но при этом философское решение применяет в своем натюрморте Елена Гагарина. Луковицы по цвету схожи с корзинкой, будто вырастают из нее. А ярко-синие гиацинты рассыпают свою синеву по веткам деревьев, укутанных в снег.
Любопытно, но гиацинты в саду почти неинтересны живописцам. Обнаружила всего две работы на этот сюжет. Одна из них – акварель американки Деборы Рубин (1948 г.р.). Ее мир будто состоит из одного сада, в котором растут прекрасные весенние цветы: тюльпаны, примулы и гиацинты. Но не гиацинтам отведена ведущая роль, а тюльпанам. А известным нам уже с вами испанский художник Жозе Эскофет написал гиацинты, пробивающиеся из земли, причем земля и небо даны условно, манера их написания вступает в очевидный контраст с четко прописанными гиацинтами.
