Ещё раз. Просветление не является состоянием-объектом. Дело обстоит так.
В каждом есть бескачественная основа. Она проявляет себя в виде заблуждений. Когда заблуждения начинают осознаваться как само проявление основы, заблуждения становятся наслаждением проявлений. Смысл заменяется гармонией.







Ненасилие является ненасилием потому, что в нём нет второго для приложения усилия, и нет объекта для улучшения. В нём нет того, ради чего стоит держать форму, поэтому всё становится тобой без тебя.


«Ешь и пей,
Наслаждайся радостью,
Заполняя чакры снова и снова.


Эта практика откроет тебе запредельное».


Сараха







Равность существует в отсутствии усилия и насилия. Когда мы чего-то достигаем, или от чего-то убегаем, то мы не находимся в ненасилии: мы прилагаем усилия к изменению ситуации. Мы не сможем быть отпущенными, если в уме или обстоятельствах есть усилие. Сначала отпущенность как выражение ненасилия. Уже потом на фоне ненасилия могут быть любые обстоятельства, включающие в себя что угодно. Но фон ненасилия при этом никуда не исчезает.





Когда мы исследуем внешние объекты, то понимаем, что в них нет реальных вещей — они просто проявляются в воспринимающем уме.
Ургьен


Когда мы смотрим, то имеет себя ввиду. Но не свой образ, а бескачественность без центра под кожей. Мгновенья отщёлкиваются, и всё меняется без смотрящего и объектов. Нет преграды между чем-то и чем-то. Бескачественное стоит, качественное движется, и это одно и то же потому, что так устроено до нас, хотя нет никакого «до». Спектакль ни на что не опирается: он проявляется сам из себя, и в этом нет насилия и усилия. Всё естественно вне логики.







В традиции концепции не принимаются в том смысле, что они видятся именно как концепции, а не реальный мир. Но как проявление движения мира, они не лучше и не хуже всего другого. Вопрос пребывания в концепциях или вне них - это вопрос инерции. Но мир концепций ленив: в нём гасятся позывы изменений восприятия. Это означает, что с концепциями нужно работать так же, как с одной из форм тупости.





Само узнавание себя в качестве "я" является действием. Можно сказать, что это такой же узел, как страх определенных ситуаций или ненависть к какому-нибудь лицу. Если нами отмечаются повторения одних и тех же черт характера во времени, то узнавание себя как процесс тоже является повторением, а не оболочкой, внутри которой происходят процессы. По большому счёту, даже повторения, включающие узнавание себя, являются импровизацией, так как ничего никогда не повторяется.