Не знаю, имеет ли это для кого-нибудь практическую пользу. Свет в предельных учениях – это не свет фонаря. Свет – синоним развёрнутости бытия из бескачественного. Бескачественного нет в том смысле, что существование может быть только в проявленности. Нет непроявленности по-одному и по-другому. Непроявленность – полная непроявленность. Она разворачивается. Как можно назвать видимость образов? Светоносность. Почему? Иначе не было бы восприятия чего бы то ни было. В этом смысле, объём и время тоже свет как характеристики текучих образов. Почему не другой термин? Кроме восприятия ничего не существует, и удар кирпичом тоже является аспектом развёрнутости. Когда сравнивают самоосвобождение мыслительного процесса с временным промелькиванием капель из океана в океан, то здесь надо учитывать, что сам океан такой же невесомый, как и мыслительный процесс.









Когда одиноко – люби.
Когда болеешь – люби.
Когда боишься немощи и смерти – люби.
Почему? Потому, что любовь нейтральна, и, поэтому, проходит насквозь волны страданий, объединяя со всем тем, что не может быть затронуто. Это не побег: это перерастание.








Если смять жестяную банку, то верх и дно станут лепёшкой без расстояния между ними. Желания достижения с самим достижением не имеют расстояния, так как то и другое являются формой осознания. Задача только в том, чтобы не создавать расстояния между ними.
«Лишь двинулся — и уже знает себя» Лонгченпа.








Все жёсткие предметы материального мира текучи. Текучесть всех объектов обозначается термином «время». Реализация не является психическим состоянием – она является освобождением от раздробленного оценками прошлого. В ней восприятие и объекты перестают быть разными реальностями.











Что можно пощупать из изначальных нечеловеческих аспектов бытия? Сострадание? Но оно смешано с эгоистичной жалостью, поэтому является человеческим. Обновляемость? Но её сначала нужно освободить от оценок, которые являются самим прошлым. Яркость? Но к восприятию всегда примешивается тонкий страх, автоматически просчитывающий последствия. Только любовь-эмпатия ничего не хочет, ничего не меняет, ничего не защищает, ни к чему не обязывает. Не желая ничего исправлять, она устраняет страдания просто потому, что приводит неестественное к естественному. К самой себе.












Выбора нет. Каждый идёт по своей колее. Но при помощи инструментов колеи, при стечении обстоятельств, есть возможность расширять колею до состояния, когда колея превратится во вспаханную территорию без направления.







В абсурде можно найти только абсурд, поэтому проще от него не отделяться.








Если вы чувствуете, что вам чего-то не хватает, значит вам не хватает любви.







К любви можно подключиться через привязанность. Когда мы любуемся предметом, мы не боимся. Застывший страх - это концепции о продлении нашей отдельной жизни в виде озабоченностей. Страх - инструмент сохранения, поэтому он всегда на страже. Мышление – движение страха во времени. При любовании само отсутствие страха делает лишним решение надуманных проблем. В бесстрашии при отсутствии направленности внимания принимается всё. А, так как всё кипит в проявлениях вместе с нами, то это творчество бесстрашия и можно назвать любовью. Расширьте само состояние любования на всё, и отвяжите его от предметов и определений. Чувства улягутся сами: они тоже животное мышление для выживания.







Существуют оценки тела, оценки чувств и оценки рассудка. Энергетические оценки тоже выражаются в этих уровнях. Сколько бы ни было комбинаций данных оценок, они не могут выйти за пределы самих себя. Мы держимся за повторения.
Страх заставляет совершать любые поступки, направленные на то, чтобы не выйти из этого режима медленного самоубийства. Существуют грибы, которые впрыскивают в насекомых ферменты, заставляющие жертву поступать так, как нужно грибам для размножения. Нам грибы не нужны: мы вполне обходимся сами. Может, рискнуть?







Узнавание в ощущениях – это стабильность определённости, даже если она пугающая, и отсутствие творчества, так как в ответ перебираются уже существующие внутренние программы.
За этой механикой находится нечеловеческое, которое выражает себя узнаванием. Бесцентровость превращается в фильм. Она никогда не исчезает. Для того, чтобы её найти, её не надо искать: мы – это уже она. Когда мы осознаём своё мышление, то мы уже в ней. Это она сама. Здесь было бы уместно сравнение «труп по течению», если бы не было пребывания жизни в изначальном сознании. Просто дайте этому быть. Не страхуйтесь.





Внутреннее возникает тогда, когда его отделяют от бытия узнаванием,
хотя, это просто доступная его часть.





Мы не в состоянии хоть что-либо понять, если у нас нет по этому поводу какого-нибудь образа. Изначальное не имеет качеств и образов. Но изначальное воплощается в образах, поэтому мы, сами являясь образами, можем его ощутить.





Для того, чтобы иллюзии стали иллюзиями, а реальность реальностью, не надо тревожить бытие индивидуальностью: волны не дают видеть дно. Собственно, индивидуальность это собирательный образ, поэтому достаточно прекратить тратить усилия на удерживание этой искусственности. Прекратите надумывать центр.