Творческая жизнь начинается тогда, когда выключается узнавание явлений как повторений чего бы то ни было.









В тот момент, когда мысль начинает двигаться, она уже освободилась сама по себе.
Вималамитра

Но когда освобождается, начиная с обмена веществ, тело в каждом движении, тогда остаётся одна игра без играющего.









Свободный может себя освободить только в ограниченность. Вот в чём шутка мироздания. Но даже этого он не может, и освобождает себя в видимость ограниченности.









подтверждаю

"Может быть, мы ждем, что учитель разрешит все наши проблемы, устранит сомнения. Но когда мы встречаемся с ним, оказывается, что он в действительности не отвечает ни на один из наших вопросов. Он оставляет многое для нашей собственной работы. И это будет для нас огромным потрясением, разочарованием." Ч Трунгпа

Идти к учителю, как к врачу, бессмысленно. Вы ничего от учителя не получите. Имеет смысл что-то спрашивать, когда горишь, и пламя пожирает и тебя, и учителя.









Сущность пространства – это не пространство. Момент – это вспыхивание всего сразу на миг. Вспыхивание можно назвать пространством, так как в этот миг проявляется развёрнутость из потенциальности. В каждое последующее вспыхивание развёрнутости мы оказываем в новом месте относительно окружающих вещей. В этом нет протяжённости, к которой мы привыкли в бытовой неосознанности, но есть безграничность. Вспыхивание беспредельностей можно назвать пространством образов, в которых сливаются их появление и пропадание. О неразвёрнутой потенциальности сказать нечего, поэтому такую динамику образов можно назвать пространством. Это «подобно пространству», как говорят мастера.
p. s. Описание не может показать происходящее, но это точно не то пространство, к которому мы привыкли.








То, что смотрит, и то, на что смотрят, всегда находятся в нераздельном единстве, так как они не имеют качеств. Мышление проявляется из этой бескачественности. Небо смотрит в себя сквозь облака мышления, которыми временно стало небо, сгустив элементы.








То, что смотрит, не имеет центра. Оно прозрачно и бескачественно. В таком осознании нет протяженности. Отсутствие протяженности делает невозможным деление на внутреннее и внешнее.







Можем ли мы сказать, что фундаменту дома тяжело держать на себе дом? Нет, так как это не белковая форма существования, и фундамент с домом является единой системой: мы же не знаем, каково молекулам нашего тела быть слепленными. Само напряжение уже есть динамическая форма. Каждый исчезающий момент делает напряжение недействительным, не нуждаясь в том, чтобы довести напряжение до логического конца. Это основное. Сменяющиеся моменты делают самоосвобождение формы возможным всегда. Смена моментов и есть самоосвобождение всего и каждой частности. Самоосвобождается не только мыслительный процесс - самоосвобождается всё, что есть. Каждый момент освобождается, в виде завершённого и незавершённого существования.
Каждый момент является Великим Завершением всего.








Абсолютно всё и каждый момент начинается с безоценочного восприятия и потом входит в оценочные образы. Присутствие в начале восприятия не мешает воплощаться оценочным образам, но мешает следованию за ними. В начале – свобода, и уже потом оценочная зауженность. Это, как комфортная ванна. Расслабляйтесь без самооценки.








Когда ничего не происходит и нет вдохновения, посмотрите вокруг. Если бы вы были трупом, вы бы это всё видели? Вот это ничто, которое делает вас воспринимающими, это самое "ничего не происходит" является магией, частью которой вы являетесь. Вам нужен "заяц с рогами"? Без рогов - никак? Магия видимости быта тоже является магией, как видимость всех миров сразу. Между видимостями нет никакой разницы. Одно ни лучше и не хуже другого, и всё является символами изначального.










Лет 15 – 20 назад экспериментировал с Иисусовой Молитвой. Задача была «перевести ум в сердце». Общая техника такая: на вдохе – «Господи Иисусе Христе…», на выдохе – «…помилуй мя». Дышишь животом, но ощущаешь сердце. Повторял безостановочно недели две. Ничего не происходило. Знал по источникам, что это работает. Взвыл с отчаянием: «ну, как же это получается»!? Между головой и сердцем поехали одновременно два лифта. Один от сердца к голове вверх, другой - вниз. Внимание приехало на лифте из головы в сердце. Таким образом, голова и сердце поменялись местами в тонком теле.
Голова была высоко под потолком, и я ощущал её снизу, как некую кровлю здания тела, находясь в середине здания. В пространстве моего пребывания мысли превратились в молчаливые радужные волны. Это были мыслительные чувства, которые в абсолютном безмолвии жили, как радужные водоросли на течении. Они расходились из области сердца, радужными волнами.
Не прошло и полвека, как я узнал, что существует тибетская техника с качеством взгляда, специальными позами, наблюдениями за лучами и прочими ухищрениями для достижения радужного тела. Я бросил пребывание в сердце, так как не видел, во что это состояние может развиться. Но, когда мыслительно-эмоциональные озабоченности превращаются в бессмысленную красоту радужных волн, то всё, что не является этой красотой, является самой лёгкостью.







Движения мышления, движения мышления, движения мышления. Наблюдение за ним не насыщает его силой. Движение происходит в чём-то другом. А это другое не имеет самого себя, поэтому движение происходит в безграничности. Нет никакого центра, поэтому нет никакой точки отсчёта для того, чтобы оценить происходящее. Распахнутость и движение. Из этой распахнутости оно появляется и в ней исчезает без следа. Но и это не так: распахнутость себя проявляет мышлением, и в этом нет протяжённости.






Я пытаюсь смотреть внутрь и не могу найти это понятие. Рубцы от физических и моральных ударов ещё не рассосались, и диктуют поведение. Прошлые страхи получить удары от других диктуют верить в реальность, описанную незнакомыми людьми. Страх смерти не даёт смотреть на всё непредвзято. Где та область, в которой живут страхи? Её нет. Она придумана. Тогда, зачем разговоры о внутреннем и внешнем? Узлы страхов просто есть. Когда они распускаются, движение реальности становится собой без борьбы за что бы то ни было.





Для того, чтобы доехать куда нужно, не обязательно бегать по салону везущего транспорта.




Проснуться можно только от себя.