«Я» - ограниченное символическое восприятие того безграничного, которое к «я» не имеет отношения. Дистанции между одним и другим не существует.





Внутри такая же внешняя беспредельность, как и снаружи. И только концептуальная плёнка, опирающаяся на энергию структуры тела, отделяет одну беспредельность от другой. Боже, как благодатно в любви.





Перестройка организма в нужную сторону происходит в состоянии невесомости. Почему? Потому, что нет усилий исправлений. В этом не участвует личность.





Всё застывшее является неосознанностью. Механическим балластом. У каждого есть такие аспекты мёртвых островов. При вхождении в природу вещей, «ознакомление с ригпа», как говорят на Тибете, меняется не только восприятие, но и энергетическая структура тела. Меня никогда не интересовала тантра, но аспекты изменений энергетики проявляются вне зависимости от того, что тебя интересует.
Вот пример моей неосознанности при пробуждении. Это записи о 1980 г.
«У меня в самом начале последнего рывка закатался снизу вверх какой-то скафандр, который, оказывается, был на мне. Он поднялся над головой сантиметров на пятнадцать и скомкался в шар размером с теннисный мяч. Это позволяло моему телу быть «продуваемым». Живя с ним, я не чувствовал боли, но такое напряжение было явно лишним. Обрисовал ситуацию наставнику, и он сказал, что в детстве у него было то же самое, он лет пять – семь назад его отпустил, и напряжения не стало. Мой организм отнёсся к такому утверждению с подозрением, но я привык к преднамеренным ошибкам личности. Но сейчас организм не был личностью, и ошибка была настоящая. Организм отпустил напряжение шара. Шар, развёртываясь, скользнул по телу и опять стал скафандром… Больше поднять я его не смог. Скафандр был уже учёный – он не хотел умирать. У него появился опыт, и он знал, как защититься. Это был скафандр узнаваний. Он узнавал, что есть что, и такими интерпретациями делал беспредельное предельным. Эдакая прозрачная узнавалка. Одно дело – детство и выросшая без скафандра структура, которой он стал не по размеру, и другое дело - мои непроработки с юношескими страстями. Слова, начинавшие свой маршрут с поверхности моих губ к собеседнику, опять поселились в голове.
Никакие ухищрения не помогли – я стал отдельным от мироздания».

Недавно прочитал. «В учениях великого совершенства описывается, что тигле поднимаются вверх, скапливаясь вертикально над головой. И когда ветер-ум растворяется в ушниша чакре, достигается "исчерпание" явлений в таковости (chos nyid zad sa), состояние будды».
Я таскал все эти годы образ скафандра, который никак не слезал, а надо было просто по-другому увидеть. Любые представления из прошлого являются палками в колесе движения. Все они становятся мёртвыми концепциями, то есть, подменой живому.





Нужно каждый раз проверять, что такое я, и что сейчас у меня за состояние. Да, это неприятно. На это тратятся силы. Но, если оставлять искусственную точку отсчёта, то на ней нагромоздится дальнейшее искусственное построение, и, чтобы его оправдать, будут нужны бОльшие силы.





Мы начинаем практиковать любовь со всматривания в первый попавшийся на глаза предмет или часть объекта. На часть стены, например. Мы активно принимаем то, на что смотрим за то, что оно такое, какое есть. Скажем, авторучка. Предмет абсолютно уникален потому, что он – это он, и только он, а не какой-нибудь другой. Мы любим авторучку, не приукрашивая её, за её таковость и уникальность. Фрагменты линий и объёмов авторучки существуют везде. Всё такое, какое есть, и уникально по-своему. Нет никакого всеобщего (это идея). Есть беспредельное разнообразие частностей, которые являются проявлением бескачественного. Множество и единичность не являются разными качествами. Где в этом пространство? Где в этом время? Где разница между большим и малым? Всё – или форма, или её отсутствие. Уникальность становиться непротяжённостью, так как всё и каждое уникально заново в любой момент. Всё неповторимо, изменчиво и великолепно. Праздник иллюзий. Наше я тоже состоит из элементов всеобщей мозаики и вмонтировано в неё, поэтому существует как временное допущение в игре. Можно сказать банальное: оно себя так проявляет. Речь не в состоянии выразить рассудочные противоречия, которых нет вне разделения и слияния.

Есть ещё много слов, но, чем больше слов, тем ближе к подмене концепцией.





В театре, когда сыграл неудачно сцену пьесы, нельзя эту сцену переиграть заново. Но в театре есть подготовка, а в жизни её нет. Всё всегда импровизируется. Почему это не осознаётся? Потому, что живые существа вокруг удерживают свою форму за счёт повторений. Флора и фауна всегда повторяет себя в потомстве и поведении. В микроскопическом отрезке времени вселенной на планете циклически сменяются времена года. Эта повторяемость обманчива: просто жизнь коротка для того, чтобы увидеть необратимые изменения.
Поступки, даже мельчайшие, окончательны. К ним относится и думание. Любое движение окончательно, едва начавшись. Продумывание стратегий и тактик тоже происходит только в текущем моменте. Игра именно в этом. Нет фундамента для тренировок: есть только совпадения. Небытие с обеих сторон текущего воплощения форм. Но оно не противопоставлено текущему проявлению жизни. Нет жизни и смерти. Нет человеческого. Есть свобода импровизации. Есть изначальная гармония, которая называется любовью. Есть великолепие разрушенных границ. Есть мироустройство, которое не нуждается в смысле и логике. Бессмысленная игра ради игры имеет безоценочную осознанность, а эта осознанность и есть беспредельное существование за границами существования.





Существует огромное разнообразие видов страдания, но все они сводятся к трём типам: страдание от перемен, двойное страдание от неприятности, накладывающейся на неприятность, и всепроникающее страдание обусловленности.
Чокьи Ньима

Даже в дзогчене говорят об отсечении надежды и страха.

Меня всегда занимал вопрос: что, никто не видит, что корень всему страх? Надежды вырастают из страха. Страдание от страдания тоже страх уязвимости. Всё происходящее – страх уязвимости перед небытием. Он справедлив. Когда сознание находится в искусственно созданных структурах, оно перестанет существовать окончательно как форма с распадом придуманных форм. Страх – попытка выжить тому, чего нет. Если видимость становится видимостью, то исчезает разрыв с действительностью. А «страх – попытка убежать от того, что есть», как говорил Дж. Кришнамурти.








Нет в бытии ничего привнесенного, из чего мы могли бы быть сделаны. Оно беспредельно. Мы и бытие - одно, но мы этого не ощущаем. Что нужно сделать для того, чтобы совпасть с реальным положением дел? Убрать всё, что нас разделяет. А, что разделяет? Всё, во что мы верим, так как нас воспитывала цивилизация отдельных личностей. Нужно заменить веру на исследование. Ничего не должно приниматься в готовом виде как постулат. Но исследование протяженными нитями мыслей бессмысленно: они описывают линейно то, что возникает сразу без протяженности. Такое описание не соответствует данности. Значит, нужна безоценочность. Где она уже есть? В эмпатии, так как это восприятие того, что есть без заграждений. Всё остальное - личностные интерпретации. На бытовом уровне об этом принято говорить как о любви в самозабвении.





Если вы захотели самореализации, то вместо стремления к просветлению следует стремиться к самоотдаче. Этого никто не осознаёт потому, что в бытовом мире мы привыкли достигать. Остановиться и отдать – это противоположное направление достижению. Обычно оно называется очищением. Не существует отдельных мест бытия – существует фрагментированное восприятие.





Все наши переживания и сны — просто магические проявления наших мыслей. До тех пор пока мы не устранили, не растворили свои мысли, создание кармы и возникновение беспокоящих эмоций не прекратятся. Важно понимать, что сами мысли — это и есть карма и беспокоящие эмоции.
Чокьи Ньима

У русского человека сначала возникает образ-воспоминание-настроение. Возможно, это связано со способом мышления. Потом возникают иллюстрирующие этот образ мысли. Это ничего не меняет принципиально, но сбивает с толку. Отслеживать мысли, находясь в оценочном пространстве образа, бессмысленно.
Потеря центра возможна в различных настроениях альтруизма. Это уничтожает барьеры созданные оценками и выравнивает восприятие.
Когда мы ориентируемся в социуме и зарабатываем деньги, то мы опираемся на рассудок. Из этого состоит наша жизнь, поэтому рассудочный способ восприятия является нашей привычкой. Мы соскальзываем в это восприятие даже при отсутствии необходимости. Для изменения данной однотипности достаточно начать относиться к этой данности как к варианту восприятия в ряду других реальных возможностей осознания происходящего. Сам факт осознания ограниченности привычного способа подразумевает возможность пребывания в немышлении. Таким образом, мы, вне насилия над собой, сможем нарабатывать более широкое восприятие. Вспоминаешь, что ты в ограниченной привычке – и ты уже вне неё.





Впечатления нанизываются на отсутствие, как бусины на нитку. Отсутствие – лучшая основа, так как оставляет впечатления нетронутыми в их исчерпывающей яркости.





Когда партнёр – вот он. И не боишься, что не так оценят. И не боишься того, что перед тобой будут зажиматься и стараться выглядеть. Тогда, любое желание становится действием. И нет зазора между желанием и действием. И нет желания потому, что оно уже имеет вид действия. Нет отложенности результата и достижения. Всё совершается сейчас открыто, безгранично и без выгадываний на будущее. В этом присутствует даже смерть как краска бытия. Везде и всё - совершенство.





Органы чувств равновесия и тактильности тоже являются восприятием. Это не берётся в расчёт при фантазиях о просветлении. Йога тепла и виды блаженства реальны, так как перестраивают образ тела. Творчество – всё, но наши острова неосознанности не дают в полной мере отдаться обновляемости ткани бытия.





«Как же так!? Абсолютная гармония не нуждается во мне»! Данная несправедливость рассеивается, когда осознаётся взгляд присутствия себя другого, который не ты, и вообще не субъект. Великолепие покрывает всё. Оно абсолютно.





Состояние пробуждённости описывали такие литераторы, как Паустовский, Пришвин, Л. Толстой, А. Платонов, Пастернак и многие из тех, кого не помню. Например, в одном из ранних рассказов А. Чехова есть описание данного состояния. Помню, что сюжет связан с морем. В половине рассказа Паустовского «Жёлтый свет» описывается состояние безмолвия. Так же - в стихотворении «Снег идёт» Пастернака.
Мастера говорят, что данное состояние испытывают все, но почти никто его не замечает, поэтому незачем его отдалять от себя в своих фантазиях, а потом напрягаться в его достижении.





Когда узнавания происходят без узнающего, тогда видятся рубцы боли, полученной в прошлом, которые стоят на страже благополучия организма в качестве инструментов защиты. Всё так и должно быть, и это ничему не мешает. Помимо этого, есть всё остальное, и данный механизм является выражением этого остального, так что можно расслабиться.





Главное, что нам надлежит узнать, - чистое восприятие не является объектом нашего узнавания, так же как мы сами не являемся субъектом, узнающим его.
Ургьен Тулку

Как ни крути, мы начинаем заниматься для того, чтобы чего-то избежать и чего-то достичь. Уже практикуя это, мы следуем тому же принципу. Если мотивацией является сохранение себя и неуязвимость, то, почему мы должны ожидать, что наши занятия к чему-нибудь приведут? Любое изменение вступает в противоречие с установкой.
Когда мы практикуем самоотдачу, как бы она ни называлась, тогда становиться некому узнавать или не узнавать практикующего, и остаётся только самоотдача до тех пор, пока всё не станет одним движением кипения.





Можно осваивать всё по частям: осознавать явь и сон единой данностью, безмолвие с жизненной деятельностью осознавать единым существованием, вещество и пустоту видеть образами разной плотности.
А можно бить в центр: любить до смерти. И, когда наступит смерть, тогда спадут ограничения исчезнувшего, и, в вашем лице, Оно опять станет собой.
Это кратчайший путь.








Блаженство любви не имеет ничего общего с удовольствиями. Удовольствие нужно поддерживать, поэтому в нём всегда присутствует усилие. Характеристика изначального блаженства – лёгкость: даже, невесомость. Обновление есть, а давления нет. Как же здорово!





Нам повезло не потому, что мы услышали предельные учения, а потому, что мироустройство таково, что в нём изначально присутствует нечеловеческий аспект. Его называют любовью или эмпатией. Он проявляется до нас и без нас. К счастью, он является нашей основой.





Мы, как напёрсточник, перетасовываем образы. Кроме образов у нас вообще ничего нет. Совсем. Но, в отличии от шулера, мы делаем это неосознанно. Размеры образов покрывают наше мышление, поэтому мы не в состоянии выйти за пределы образов, и крутимся в огромном, но предельном мире. Только перерастая образы прозрачностью, которая есть любовь, можно выйти за их пределы. Но выйти за пределы не значит удалиться: такой выход за пределы находится прямо внутри образов.






Если мы пытаемся достичь основы всего, то это у нас не получится. Основа больше объекта. Когда мы любим окружающее – можем оказаться в основе. Когда вдруг ощутим красоту окружающего – тоже. Мы можем действовать, не вынося вперёд разделяющий рассудок. Просто запомнить и пробовать. Это просто.





Раз за разом видишь свою неполноту восприятия в качестве окружающего мира. Привычка. Почему бы не посмотреть на эту привычку как на привычку?
Очень-очень давно я приехал к наставнику. Спрашивал. Он отвечал. Потом проникновенно сказал: «у тебя такие понимающие глаза…». Я внутреннее отскочил от своего понимания умом – я по опыту знал, что он подкалывает. Сразу появилось свободное пространство восприятия, и дальнейшая беседа пошла непринуждённо: сознание было одно на всех.





Куда бы ты не шел, ты везде встречаешь только себя.

Тозан

Себя – кого? Механизм узнавания, который себя проецирует?






Передача воззрения (нового восприятия), это, когда сам, сам, сам, а потом кто-то или что-то является обстоятельствами. Например, учитель, с которым общаешься. Но, у всех по-разному. Когда же читаешь о передачах, то видишь другой мир, в который нужно забраться. Это подмена. Мы сначала захотели истину, а всё самое прекрасное вторично. Не следует забывать об этом. Передача изнутри не является передачей, которая видится со стороны в книгах. Изнутри - это набор переживаний, который заканчивается истиной, которая на столько очевидна, что не нуждается в подтверждениях. Детектив. Со стороны – это приключения. Как видите, это разные жанры спектакля.





Если оказать неправильно, то одно рождает два. Но ничто ничего не рождает: одно сразу видеться как два. Ещё точнее китайское выражение " ни два, ни одно".




«Оставлять всё, как есть» в высших учениях – это замечательно. Но, когда есть точка отсчёта, это всё становится призывом в ад. Только в бесцентровости данные советы имеют смысл.




у нас есть знание о состоянии сансары и возможности объединения.
Намкай Норбу Ринпоче

С рождения до смерти мы удерживаем только одну проявленную сторону действительности и ограничения внутри неё. Мы крутые!






Войти в это состояние означает ощутить себя таким, каков ты есть, центром Вселенной, однако речь здесь идет не об обычном эгоцентризме. Обычное эгоцентрическое сознание и есть та самая клетка ограниченности и двойственного видения, которая не дает нам вкусить свою собственную истинную природу - пространство изначального состояния.

Намкай Норбу Ринпоче

Нет никакого центра. Вот в чём ирония и блаженство.






К просветлению не имеет отношение ни воля, ни понимание, ни наша деятельность. Тогда – что? Готовность. Не та готовность, когда ждёшь, а та, когда ощущаешь, что исчезла опора, и вместо того, чтобы это осмысливать, погружаешься в это, как в бассейн.
Мы в состоянии сделать только то, что от нас зависит, остальное – дело совпадений. Но совпадения происходят всё чаще, если готовность есть всегда. Почему? Потому, что мы никогда не были по-настоящему отдельными.




В бытовом восприятии всегда есть усилие. Оно связано с неосознанным поддерживанием границ. Луч внимания - это сконструированный инструмент: он неестественен относительно беспредельности. Из этого следует, что естественность случается в лёгкости. Отсюда же следует, что созерцание заключается в снятии усилий и выборочности.




Обществоведческое

Технари презирают гуманитариев за то, что те не умеют овеществлять идеи до состояния вещей, которыми можно пользоваться. Как кажется технарям, сами вещи, созданные ими, являются доказательством их правоты. Им невдомёк, что для времени нет вещественности и невещественности, и оно смывает всю информацию в виде вещей, символов или образов, не останавливаясь ни на мгновенье, неизбежно и окончательно. Ну, так кто умнее? Технари, которые считают существование набором твёрдых предметов, или гуманитарии, которые считают существование текучим?






Внешнее и внутреннее — это двойственность, само внешнее и есть внутреннее.
Даже частица глубинного состояния не является объектом для понимания.
Существование — просто имя, и причина его — ложные взгляды:
Так оказываются отделены от равенства созерцания.

это Тантра Дзогчен "Царь всетворящий"(Кунджед Гьялпо)

Когда перестаёшь себя узнавать, тогда исчезает внутреннее. Когда исчезает внутреннее, тогда исчезает внешнее. Незачем внутреннему присваивать нерождённое, когда само внутреннее является воплощением нерождённого.






- «Вот, у меня было, а теперь не получается». Это принципиально неверная позиция. Безосновная прозрачность является бульоном, в котором находятся ограниченные формы. Если ваше внимание втянулось в образ, то неправомерно по случившемуся факту судить об общей эволюции восприятия. Оценочные образы и движения мышления внутри них никак не равноценны основе, из которой они воплощаются. Внимание привыкло зауживаться до формы луча. Ну и что? Сам этот установленный факт является напоминанием о данной привычке.
В небе не за что уцепиться, поэтому луч внимания упирается в малейшее замеченное облачко. Вытаскиваете из него внимание, и давайте происходить всему, что происходит. Тогда облака поплывут по небу, и это не будет считаться страшным провалом или достижением.
«Не ищите выхода из ситуации», как сказал Лонгченпа.




Это просто. Если вам не нравится какое-то чувство, выключите образ объекта, к которому вы питаете данное чувство. Нет фантазий – нечему подпитывать чувство.




Некоторые говорят, что благодаря изначальной засекреченности учений, их таинства не раскрываются непонимающим людям, и ошибка разглашения отсутствует, если те не теряют веры. Они говорят, что это подобно разговорам с птицами и прочими животными. Так бредить могут только идиоты.

от обычных людей эти учения должны скрываться ещё больше, иначе исчезнет их благословение и эффективность со всеми вытекающими последствиями и наказаниями со стороны Защитников.
Что касается оправданности утаения, то мы скрываем учения не потому, что они плохие. Они должны утаиваться, и в этом нет ничего предосудительного, потому что таким образом мы предотвращаем унижение величия Дхармы и накопление (негативной) кармы теми, кто (может его унизить).

Лонгченпа

Реальная нереальная истина объемлет всё. Страх наказания охранителями показывает разорванность восприятия на нирвану и сансару. Желание увильнуть и выгадать говорят об отсутствии равности и неприятии таковости. Значит, я такой же идиот. Подтверждено моим опытом, что высказанные мной ключевые моменты вообще не были замечены.