Отвлечение и неотвлечение – двойственность. Недвойственная основа этого всего в безопорной любви-позволении. Сквозь любую фантазию просвечивает её дно, поэтому, если не создавать между фантазией и правильностью совершенно никакого натяжения, то можно увидеть экран, на котором происходит кино. Фантазии возникают из-за недоделанного прошлого, и любовь не осуждает это прошлое. В конце концов, из прошлого мы видим вообще всё, сами являясь им. Когда мы внимательны, и когда в фантазиях, мы всё равно смотрим на всё из прошлого, поэтому отвлечения и неотвлечение - это временное мировоззрение, которое изменится. «Оно проявляется». Это всё, что можно сказать.




Одно становится другим, и в этом освобождение от прежней формы. Освобождение от прошлого, от себя. Это происходит ежемоментно, и будет происходить всегда, поэтому тяжесть прошлого - ложь. Отпустите себя, и дайте себе обновляться вместе со всем остальным.




Злоба возможна только по отношению к объектам. Даже к себе как к объекту. Придется становиться прозрачной беспредельной субъектовностью. ))




Стишок юности

Люблю вас всех.
И в этот момент
неважно мне
я жив или нет.




Любовь не хорошая. Любовь - характеристика изначального, которая доступна из бытового восприятия. В ней нет двойственности. Отношение - это не любовь, так как это система оценок.




Гнев - насилие - усилие. Все движения нашей обособленности являются инфернальными действиями. Что плохого в обособленности? Мы боремся за состояние, которого в действительности нет. Во-первых, эта борьба обречена на провал, и могила тому подтверждение. Во-вторых, это борьба за неестественность. Детские страдания от запретов, ограничений и отложенных результатов механизировались и перестали приносить боль, но от этого не стали естественнее. Их просто стало труднее в себе замечать. В движении урагана и цунами нет насилия: это естественные движения. Насилие возможно только с позиции обособленности. Воздействие субъекта на объект – вот начало насилия, даже, если объект является частью субъкта: неправильные мысли, чувства и действия. Сила, освобожденная в виде гнева, возможно, такой и не является, если в данном проявлении нет двойственности. «гнев может быть увеличен до такой точки, когда он заставляет трепетать саму вселенную, но поскольку здесь для практикующего уже нет никакого деления реальности на субъект и объект, гнев освобождается в виде чистой энергии, у него нет конкретной мишени». ( Н. Н.) То есть, всё дело в неестественности, а не в стихийных проявлениях самих по себе. Для нас гнев – активная защита, берущая начало в страхе, так что, движения стихий – это пока не про нас. ))