Помнила ли я себя, когда тряслись носилки и гремели железом двери неотложки. Видела ли я свет,когда заворачивали мне веко,чтобы встретиться со мной взглядом?Чувствовала ли вкус резиновых перчаток во рту,когда меня пичкали всеми этими трубками и датчиками. Я имела подобие тряпичной куклы, плохо воспитанной и вечно ломающейся. В шелковистых чулках было невозможно ходить,ресницы были слишком длинные- их невозможно было не опустить.
И в лучших традициях Островского, лежит фарфоровая девочка,с трещиной на фарфоровой головушке,а по ее виску струится кровь.