.
Осень ходит за нами, сонными, влажно дышит в затылок
тьмой. Тополя золотеют кронами, ветер крепче – пора домой. Если страшно,
то прячься, деточка, приручая свою печаль,
за любимой рубашкой в
клеточку, за заваренный мятный чай.
Осень просит взлетать и падать с
ней, смотрит долго, роняет грусть.
На тебя она смотрит тягостней. Я опять за тебя боюсь.
Осень ходит за нами медленно, осень видит тебя насквозь.
И глаза
поднимать не велено, вспоминай же, что не сбылось,
всё бессильное,
неудачное, весь безрадостный непокой.
Или в небо смотри прозрачное с этой вечной людской тоской.
А ты думаешь, небу легче-то, небу незачем ждать зимы?
У него нет рубашек
клетчатых, чая с мятой, и книг взаймы.
Нам закатами и высотами не даёт
превращаться в прах, мы – изранили самолётами и
запутали в проводах.
Нам-то можно одеться в панцири, а ему –
ничего совсем.
Ни к тебе прикасаться пальцами, ни пытаться понять зачем эта нежность
так долго мучает, обещая в ответ – лети.
Называй хоть судьбой, хоть
случаем, но не бросить и не уйти.
Если страшно себя растрачивать, так, что ходишь,
боясь дышать -
ты скажи мне, скажи, я спрячу ведь и попробую не мешать. Пусть твой взгляд
засверкает просинью, пусть ломается старый лёд,
заклинаю – не бойся
осени, ведь она всё равно уйдёт.
Ты останешься.
Выжжен город, но бесконечно прозрачен снег.
Ты очнёшься, и будет холодно, и опять улыбнёшься мне.
…
Эта вечная глупость, шёпот мой,
сто истерик на десять строк. Я хотела бы
быть безропотной и, чуть что, не взводить курок.
Не держу в себе крика –
страшно ведь, не стою за твоим плечом,
не могу перестать расспрашивать и
рассказывать ни о чём.
Осень схлынет, и что-то включится.
Ночью градус идёт к нулю.
Ты ведь знаешь, что всё получится.
Я люблю тебя.
Я – люблю.
©Светлана Галкина
[640x481]