Пришло время попрощаться с Жюльеном Макдональдом, который покинул Живанши спустя три года. У Макдональда в Париже были не самые легкие времена. Его естественная склонность, как демонстрирует его одноименный лондонский лейбл, — к блестящему, не слишком утонченному гламуру, который удовлетворит даже самую откровенную звездочку-эксгибиционистку.
Макдональд проводил время в Живанши, отчаянно пытаясь освободиться от его истории, где доминировал сдержанный шик, который его основатель создал для Одри Хепберн в пятидесятые годы: маленькие черные платья, сужающиеся к коленям, пальто с укороченными рукавами, которые надевались поверх прямых юбок, и милые, но сдержанные вечерние платья с одной лишь привилегией: скажем, вырезом без бретелек или разумно расположенным бантом.
Так долго сопротивляясь притяжению прошлого, Макдональд, наконец, сдался и использовал корни дома как вдохновение для своего последнего большого успеха в Живанши. Проблема заключалась в том, что ничего из этого на самом деле не работало. Его сочетание объемных мехов, пальто с поясом поверх развевающихся юбок-пуфов и приталенных коктейльных платьев с пенистыми кружевами нижнего белья уже можно было увидеть на этой неделе в других местах – и в гораздо более убедительных формах.
Тем не менее, если во всем этом и есть что-то положительное, так это то, что Макдональд счастлив, что может сосредоточиться на своем собственном лейбле. Это если судить по размеру его улыбки, когда он вышел на подиум в финале шоу.
