Рябчик обыкновенный
В уголке Центрального Китая, в горах и лесах, где люди редко ступают, живёт почти невидимка — рябчик Северцова. Его ареал крошечен, как клякса туши на старой карте, а образ жизни — тайна, скрытая в листве. Он словно тень в утреннем тумане: существует, но никто не знает, что он делает, как поёт, кого любит и кого боится. Птица-загадка, будто из недописанной главы природной энциклопедии.

Воротничковый рябчик 
А вот воротничковый рябчик, его заокеанский родственник, куда более щеголеват и театрален. Он населяет просторы Аляски, Канады и северо-запада США. Самец этой северной птицы — настоящий джентльмен с жабо: два веера длинных перьев по бокам шеи вспыхивают, как персидский воротник, когда он токует. Шея у него полосатая, хвост раскрывается веером, и всё это — сценография брачного спектакля. Если же самка погибает, он не уходит. Он остаётся. Сам водит и охраняет птенцов, как преданный вдовец, вечно стоящий на страже.
Белая куропатка: призрак тундры
Из глубин Арктики и сибирской тайги в небе скользит белая куропатка, переменчивая, как сама природа. Летом она окрашена в рыжевато-бурые тона — под стать сухому мху и пожухлой траве. Зимой же надевает белоснежный наряд, как невеста в морозном венце, лишь кончик хвоста остаётся чёрным, будто знак былой страсти.

Белая Полярная куропатка
У неё лапы — пушистые, как в канадских сапожках, с перьями до самых когтей. Они удерживают птицу на хрупком насте, словно лыжи. Весной самцы садятся на кочки, словно часовые в степи, и издают устрашающий, резкий крик:
«Карр…эр-эр-эрр!» — гортанный и дьявольский, будто кто-то открыл портал в иной мир. Птица поднимается с земли почти вертикально, замирает на секунду в небе и падает вниз, выкрикивая проклятие на языке перьев и ветра.
И пусть его не видно — он где-то рядом. Белый, с огненно-рыжей шеей, взъерошенный, живой, он не боится даже человека. Самец-куропат любит смело, отчаянно, враждебно к каждому, кто приблизится к гнезду его подруги. Однажды, рассказывает профессор Михеев, такой герой сбил с наблюдателя очки и был пойман руками — так яростно защищал свой кочковый дом.

А в Шотландии куропатки свои — граусы. Белыми они не становятся, но по зову крови британской знати веками жили в имениях, чтобы потом пасть под дробью августовской охоты. Их завезли даже на бельгийско-германскую границу — след саги, осевший в болоте.
Тундряная и американская: сестры по снегу
Есть у белой куропатки тихая сестра — тундряная. Чуть меньше ростом, серее летом, с чёрной полоской у клюва зимой. Она обитает там, где земля скована льдом и ветрами: в Альпах, Гренландии, Сибири, Канаде. Умна, скромна, молчалива — и всё же так же отчаянно держит свою точку в суровой симфонии холода.

Тундровая куропатка
А на юго-западе Северной Америки, в горах от Аляски до Нью-Мексико, живёт американская белая куропатка — с белым хвостом и душой снежного духа. Её облик похож, но голос, полёт, ритмы жизни — свои, горные.

Виргинская куропатка
Грозные танцоры американских прерий
В североамериканских степях, где пахнет полынью и грозами, царствуют луговые тетерева. Их четыре вида, и самый внушительный из них — полынный тетерев — почти с глухаря ростом. Остальные — изящнее, но не менее артистичны. У самцов яркие пятна на груди, словно лампы под кожей. В этих местах природа говорит не словами, а вспышками.
Во время тока тетерева устраивают брачные ритуалы, достойные придворных балов. Главный самец — в центре. Второй — рядом. Остальные — почтительно поодаль. Молодёжь на краю, наблюдает и учится. У них строгий порядок, и каждый знает своё место.

Луговой тетерев (Tympanuchus Cupido)
Когда солнце ещё только касается горизонта, эти тетерева начинают своё «пузырчатое шоу». Они надувают мешки на груди, и жёлтые «мандаринки» сверкают, лопаются, снова вздуваются. Их токи — это не просто звуки. Это язык света и тела. Их фигуры с пышными воротниками, чернобокие, как гвардейцы с веерами, создают хореографию ветра.
Но увы… Полынных тетеревов становится всё меньше. Их токи теперь — редкость, их сигнальные лампы гаснут на просторах, где некогда гулял прерийный ветер.
Птицы, которые поют телом

Полынный тетерев — вообще исключение среди куриных. Его пища — нежные листья и плоды полыни. Жёсткого корма почти нет, и в желудке он не носит гравия, как его собратья. Камешки, которые другие птицы глотают как жернова, ему ни к чему: полынь мягка, и тетерев переваривает её легко, словно пьёт чай из горных трав.
Таковы они — пернатые наследники великих токов. Кто-то исчезает, как след на снегу, кто-то поёт в одиночестве, охраняя гнездо. Их песни — не для нас, но мы можем слушать. Их битвы — не за землю, а за любовь. Их перья — письма, отправленные в небо.

https://dzen.ru/a/aBWkx-_TZ3nSaL_x