Вся жизнь женщины в одном дне. Один день и в этом дне вся жизнь.


Я стою в производственном помещении, где мужчины в синих комбинезонах собирают распределительные устройства. Серый холодный шкаф, напичканный медными шинами и разноцветными проводами. В 12 раздается сигнал, похожий на пионерский гудок, оповещающий об обеденном перерыве. Мужчины в комбинезонах разворачивают бутерброды, разворачивают газеты. Я стою в сером пиджаке и белой рубашке и делаю поверку шкафа вместе с коллегой. Вернее сказать он делает, а я стою для красоты. Я стою в производственном помещении для красоты, а где-то идут космические войны. Слишком красивая для этой работы, слишком умная для другой. Мысль пронизывает от темечка до кончиков пальцев :" Кому это нужно? Кто-то помогает голодающим детям в африке, летает в космос, делает эксперименты на крысах." Этот шкаф - серый уродец, так и останется в этом холодном помещении, слишком немощный чтобы быть терминатором, слишком ненужный для человечества. Его поставят в угольной шахте, чтобы гасить токи высших гармоник от преобразователя. А может и нет этих токов, никто их не видел. Может, это проделки масонов или адвентистов. Шкаф будет распространять яды или радиацию на население Норильска. А люди будут гибнуть в шахтах. А я перевожу эти таблички для этих людей. И Ксения из Норильска никогда не узнает, что к смерти ее мужа в Норильске причастна и я. Слишком много воображающая для этой работы, слишком ленивая для другой.

1.