Одна из великих загадок истории и музыки – моцартовский Реквием, ставший последним произведением композитора. Я не буду касаться вопроса законченности произведения, того, как оно должно звучать. Об этом много написано теми, кто куда лучше меня разбирается в музыке (например, на Дзене были помещены интереснейшие статьи Культшпаргалки). Я говорю о том, что можно найти у Пушкина.
Скорее всего, Александр Сергеевич многого попросту не знал, ведь его Моцарт говорит: «Совсем готов уж Requiem», - хотя до сих пор идут споры, что́ именно успел завершить сам композитор.
Фрагмент Реквиема звучит в трагедии (какой именно и в каком объёме, всегда остаётся на усмотрение постановщика), Сальери не может сдержать слёзы… А мы помним, что Моцарт уже выпил отравленный бокал.
И именно отсюда, от пушкинской трагедии, идёт знаменитая тема «Чёрного человека».
Мне день и ночь покоя не даёт
Мой чёрный человек. За мною всюду
Как тень он гонится. Вот и теперь
Мне кажется, он с нами сам-третей
Сидит.
История с заказом Реквиема действительно казалась таинственной. В июле 1791 года к Моцарту пришёл неизвестный в чёрном (впрочем, доводилось мне читать и то, что чёрной его одежду сделала легенда – как бархатную маску легендарной железной,- а на самом деле одет он был в серое) и, щедро заплатив, передал от неизвестного заказ на заупокойную мессу — «Реквием».
Таинственность заказа, а также преждевременная смерть композитора во время работы над ним и породила многочисленные толки.
Кажется, сейчас уже точно установлено и имя заказчика, и имя посредника. Граф фон Вальзегг заказал Реквием в память о своей недавно умершей жене Анне (некоторые справочники поясняют: юной женщине было всего двадцать, скорбящий 28-летний вдовец больше так и не женился), а приходил к Моцарту управляющий графа Лойтгеб. Таинственность объясняется очень просто: граф желал выдать сочинение за собственное (скорее всего, полагая, что об авторстве Моцарта не догадаются, так как тот не писал подобных произведений). О заказчике рассказывали: «Герр Франц, граф фон Вальзегг... был страстным любителем музыки и театра; следовательно, каждую неделю, по вторникам и четвергам... играли квартеты... Чтобы у нас не было недостатка в новых квартетах, ввиду столь частых постановок их, господин граф не только добыл все публично объявленные, но и был на связи со многими композиторами, но никогда не раскрывая личности... они доставили ему произведения, исключительную собственность на которые он сохранил за собой и за которые он хорошо заплатил». Известно, что при первом исполнении «Реквиема» 14 декабря 1793 года на партитуре было указано: «Реквием сочинения графа фон Вальзегга» (что опровергает ещё одну легенду: якобы заказчик за готовой работой не явился). Тайну графу сохранить не удалось, так как Констанца, вдова Моцарта, приложила усилия не только к тому, чтоб Реквием был завершён учеником композитора, но и к его изданию и исполнению под именем мужа…
Так что, похоже, тайны Чёрного человека не существует. Однако необычность истории волнует умы до сих пор. И появляются новые версии.
В оскароносном фильме «Амадей» усомнившийся в Божьей справедливости Сальери (уже напоминали комментаторы о сцене, где он сжигает распятие), решив восстановить её («Наконец перст Божий коснётся Сальери»), задумывает дьявольский план: «Сначала заполучить Реквием, а затем добиться его смерти», - так, чтобы после смерти соперника прозвучал «Реквием по Вольфгангу Моцарту, сочинённый его верным другом Антонио Сальери».
Это он, по мысли авторов фильма, является к Моцарту, причём, для усиления эффекта, одетый в костюм, который когда-то был на отце Моцарта, представляясь как бы духом умершего отца, что, конечно, должно сломить рассудок Амадея…
Такая маска на Чёрном человеке, думается, всё же выдумка авторов
Это он заставляет обессилевшего, упавшего в обморок на премьере «Волшебной флейты» Моцарта дописывать Реквием, всячески помогая ему…
Судя по тому, что нам известно, всё это не имеет ничего общего с действительностью.
Человек, одетый в чёрном,
Учтиво поклонившись, заказал
Мне Requiem и скрылся. Сел я тотчас
И стал писать — и с той поры за мною
Не приходил мой чёрный человек…
Это у Пушкина. А на самом деле?
Вскоре после начала работы над Реквиемом Моцарт получает заказ на оперу для коронации императора Леопольда II королём Богемии. «Милосердие Тита» было написано за 18 дней и впервые исполнено в Пражском Сословном театре 6 сентября 1791 года, затем было ещё несколько спектаклей, последний из которых - 30 сентября. А Моцарт в этот день в Вене уже дирижировал премьерой «Волшебной флейты».
И только после этого он начал усиленную работу над Реквиемом. Интересно, что в письмах Моцарт практически не упоминает о своём труде (может быть, вследствие секретности заказа?)
Сохранилось немало писем Моцарта этого периода. И лишь в одном из них рассказано о его тяжёлом состоянии: «В моей голове хаос, лишь с трудом собираюсь с мыслями. Образ незнакомца не хочет исчезнуть с глаз моих. Я беспрерывно вижу его. Он просит, он настаивает и требует работы от меня. Я продолжаю писать, ибо сочинение музыки утомляет меня меньше, нежели бездействие. Больше мне нечего бояться. Чувствую — моё состояние подсказывает мне это, — мой час пробил. Я должен умереть. Я чувствую это с такой уверенностью, что мне не требуется доказательств. Я перестаю радоваться своему таланту. А как прекрасна была жизнь! Её начало сулило великолепные перспективы. Но никому не дано изменить предначертанного судьбой. Надо послушно склониться перед волей Провидения. Итак, я заканчиваю свою погребальную песнь. Я не вправе оставить её незавершённой. Вена, 7 сентября 1791 года» (адресат письма неизвестен). Исследователи сомневаются в подлинности этого послания. Я, признаться тоже. Посмотрите на дату: накануне состоялась премьера «Тита», Моцарт должен быть отнюдь не в Вене; впереди – премьера «Флейты»…
Пушкинский Сальери совершает преступление, томясь от зависти:
… я избран, чтоб его
Остановить — не то мы все погибли,
Мы все, жрецы, служители музыки,
Не я один с моей глухою славой....
Поразительны его слова после слушания фрагмента:
Эти слёзы
Впервые лью: и больно и приятно,
Как будто тяжкий совершил я долг,
Как будто нож целебный мне отсек
Страдавший член!
Видимо, «долг» он и понимает как необходимость спасать посредственных композиторов, гибнущих в лучах гения… Впрочем, сомнения в собственной гениальности (которую Моцарт так легко признаёт: «Он же гений, как ты да я») появятся у него лишь после совершения преступления. Желания присвоить себе чужое произведение у него, разумеется, нет. В.Э.Вацуро полагал, что Сальери запланировал не только убийство Моцарта, но и самоубийство. Его слова «Постой, постой!..… Ты выпил!….. без меня?» - объясняются тем, что «”чаша дружбы” — это круговая чаша. Она передаётся из рук в руки. Моцарт должен был отпить из неё и передать её Сальери». Не знаю.
Иллюстрация М.А.Врубеля
Кто-то из комментаторов написал мне: «Использование Пушкиным этого сюжета заслуживает, как это не неприятно, слова "подлость"» (конечно же, должно быть «НИ неприятно»). Хочу ещё раз напомнить, что версия это, видимо, в те времена особенно не подвергалась сомнениям, хотя замечание Пушкина, о котором я уже писала («Завистник, который мог освистать “Дон Жуана”, мог отравить его творца»), и ссылки на немецкие газеты как раз и говорят о стремлении поэта «очиститься» от обвинений в клевете. Во всяком случае, я бы о подлости не говорила…
Иногда биографы указывают, что слухи об отравлении композитора («Я слишком хорошо чувствую, что долго не протяну; конечно, мне дали яд — не могу отделаться от этой мысли»), о его плохом самочувствии осенью распространялись его вдовой, видимо, ещё и для того, чтобы вызвать бо́льший интерес к сочинениям покойного мужа. От неё же идёт и рассказ: во время одной из прогулок Моцарт со слезами на глазах сказал, что пишет Реквием для себя.
Оставим на совести Констанцы Моцарт эти утверждения. Причину смерти Амадея я анализировать не буду, не считая себя достаточно компетентной. Точно известно, что последнее выступление Моцарта датировано 18 ноября, а 20 ноября он слёг (за две недели до смерти).
*************
Скажу ещё лишь несколько слов. В фильме «Маленькие трагедии» есть сильнейшая сцена, когда проводивший отравленного им Моцарта Сальери не может извлечь ни одной ноты из фортепиано. Это, конечно, метафора: Сальери, убив Моцарта, убил свой дар; жизнь Моцарта трагически завершилась, трагедия Сальери продолжается. В реальности Сальери не прекращал писать (тот же «Фальстаф» был им создан уже после смерти Моцарта), редактировать свои более ранние произведения.
Не могу не привести ещё одно «кстати»: в экранизации Моцарта сыграл В.С.Золотухин (признаться, его Моцарт убедил меня куда больше, чем герой «Амадея»), а Сальери (великолепно!) - И.М.Смоктуновский. Но ведь Иннокентия Михайловича можно назвать скорее «специалистом по Моцарту»: он сыграл великого композитора и в фильме-спектакле с Н.К.Симоновым, и в фильме-опере, где вокальную партию исполняет С.Я.Лемешев, а также дублировал в роли Моцарта О.Вернера в австрийском фильме 1955 года «Дай руку, жизнь моя».
************
И, наверное, последнее.
С «лёгкой руки» Пушкина образ «Чёрного человека» как мрачной, убивающей силы прочно вошёл в наше представление, а в ХХ веке получил своё воплощение у таких разных поэтов, как С.А.Есенин и В.С.Высоцкий. Но это – «уже совсем другая история».
Архивариус Кот