Арсений Несмелов - псевдоним поэта и прозаика Арсения Ивановича Митропольского. Есть поэмы под псевдонимом "Николой Дозоров". Бывший офицер царской армии Арсений Митропольский вместе с армией Колчака оказался во Владивостоке. Жил в городе с 1920 по 1924 годы. Именно здесь издаётся впервые. Несмелов выпустил во Владивостоке три первых поэтических сборника.
Во Владивостоке 20-х годов кипела бурная газетно-журнальная жизнь. В клубе "Балаганчик", в подвале гостиницы Золотой Рог", на пересечении улиц Светланской и Алеутской проводились турниры поэтов. Один из поэтических альманахов той поры назывался - "На Парнасе между сопок". Волею судеб во в Владивостоке в это время жили и работали писатели В.К. Арсеньев, Н.Асеев и др.
До осени 1922 года в Приморье советской власти не было. В начале 1918 года в бухту Золотой Рог вошёл японский крейсер, потом - английский.
В мемуарах "О себе и Владивостоке" Арсений писал: "В городе же было оживлённо. Военные корабли в бухте, звон шпор на улицах, плащи итальянских офицеров, оливковые шинели французов, белые шапочки моряков-филиппинцев. И тут же, рядом с чёрноглазыми, миниатюрными японцами, – наша родная военная рвань, в шинелках и френчиках из солдатского сукна..."
Первое стихотворение поэта, подписанное "Арсений Несмелов", было напечатано в местной газете во Владивостоке в 1920 году и называлось "Соперники". Позднее это стихотворение вошло в сборник "Полустанок" под заголовком "Интервенты".
Именно оно, спустя 70 лет было положено на музыку. И кто из нас не пел, задорно пританцовывая, вместе с Валерием Леонтьевым "...Каждый хочет любить, и солдат, и моряк, ...".
Интервенты
Серб, боснийский солдат, и английский матрос
Поджидали у моста быстроглазую швейку.
Каждый думал: моя! Каждый нежность ей нёс
И за девичий взор, и за нежную шейку...
И врагами присели они на скамейку,
Серб, боснийский солдат, и английский матрос.
Серб любил свой Дунай.
Англичанин давно
Ничего не любил, кроме трубки и виски...
А девчонка не шла. Становилось темно.
Опустили к воде тучи саван свой низкий.
И солдат посмотрел на матроса как близкий,
Словно другом тот был или знались давно.
Закурили, сказав на своём языке
Каждый что-то о том, что Россия - болото.
Загоралась на лицах у них позолота
От затяжек...А там, далеко, на реке,
Русский парень запел заунывное что-то...
Каждый хмуро ворчал на своём языке.
А потом в кабачке, где гудел контрабас,
Недовольно ворча на визгливые скрипки,
Пили огненный спирт и запененный квас
И друг другу сквозь дым посылали улыбки
Через залитый стол, неопрятный и зыбкий,
У окна в кабачке, где гудел контрабас.
Каждый хочет любить - и солдат, и моряк,
Каждый хочет иметь и невесту, и друга,
Только дни тяжелы, только дни наши - вьюга,
Только вьюга она, заклубившая мрак.
Так кричали они, понимая друг друга,
Чёрный сербский солдат и английский моряк.
Буферная Дальневосточная республика существовала не долго, потому что "...по долинам и по взгорьям шла дивизия вперёд и на Тихом океане свой закончила поход".
В мае 1924 года белый офицер Арсений Митропольский решил бежать из Владивостока. Уходил пешком. Пешком через границу, через глухую, непроходимую тайгу. Через кишащие бандитами, тиграми и волками заросли.
НА ВОДОРАЗДЕЛЕ
( Харбин, 1931 год)
Воет одинокая волчиха
На мерцанье нашего костра.
Серая, не сетуй, замолчи-ка, --
Мы пробудем только до утра.
Мы бежим, отбитые от стаи,
Горечь пьём из полного ковша,
И душа у нас совсем пустая,
Злая беспощадная душа.
Всходит месяц колдовской иконой -
Красный факел тлеющей тайги.
Вне пощады мы и вне закона, -
Злую силу дарят нам враги.
Ненавидеть нам не разучиться,
Не остыть от злобы огневой...
Воет одинокая волчица,
Слушает волчицу часовой.
Тошно сердцу от звериных жалоб,
Неизбывен горечи родник...
Не волчиха - Родина, пожалуй,
Плачет о детёнышах своих.
И чудом было то, что до Харбина, центра русской эмигрантской жизни в Китае тех лет, он добрался живым и невредимым, где прожил более двадцати лет. Из поручика вырос большой русский поэт.
В Харбине, в августе 1945 года одна из оперативно-розыскных групп территориальных органов госбезопасности и военной контрразведки "СМЕРШ" розыскала и арестовала Арсения Несмелова. После первого допроса был отправлен в фильтровочно-пересыльный лагерь в посёлок Гродеково, недалеко от Владивостока, где и умер. Не реабилитирован.
