Я брел по вечернему городу. До ужаса, до боли в ушах люблю поздний вечер, а еще лучше ночь, в городе. Все равно, в каком: родном или чужом. Я прихожу в состояние экстаза от света фар встречных машин, от пьянящего воздуха, от разноцветного неона витрин. А если, к примеру, дует сильный встречный ветер или моросит дождь – это вообще кайф!
В один из таких вечеров, когда я уже напрочь забыл про кра-жу на берегу реки, я снова встретил прекрасную воровку. Я брел по вечернему городу. Мой мозг слово к слову, строка к строке складывал какой-то речитатив – полный сумбур и абстракция (что вижу – то и пою), зато рифмованный. Я шел, просто наслаждаясь ночным великолепием родного города в частности и жизнью в целом. Лавируя как «мавританская лодка» меж суетящимся людом, я и не заметил, как ко мне подошла она.
–Мне нужна помощь, – девушка поймала меня за руку.
–Извините? – я не сразу понял смысл сказанного ею.
–Мне нужна ваша помощь, – повторила она. – Пожалуйста, пойдемте со мной.
–?!
–Здесь недалеко. Ну пожалуйста...
–Хорошо, – согласился я. – Показывай куда идти.
Она спешно зашагала. Свернула во двор. Еще. И еще. Все время она держала меня за руку подобно заботливой мамаше. Я полностью доверился ей и не особо пытался запомнить дорогу. Мне по большому счету все равно куда идти. Тем более меня вела красивая барышня, в которой я узнал знакомую незнакомку с берега реки.
–Это здесь, – сказала она.
Мы стояли перед двухэтажным, обшарпанным, окрашенным когда-то в голубовато-грязный цвет, домом.
«Коммуналки», – подумал я, глядя на засаженные вьющейся зеленью карнизы дома.
–А что собственно произошло? – спросил я. – Чем я могу вам помочь?
–Меня... я... отец хочет выдать меня замуж.
–Что ж, прекрасно, – кивнул я будто бы и понял хоть что-то.
–А я не хочу! – она притопнула ножкой и надула губку, отчего еще больше стала похоже на куклу.
–Хорошо, – снова кивнул я. – А причем тут я?
–Вы... ты единственный, кого я знаю в этом городе. И ты мне нравишься много больше, чем тот старый козел – мой жених.
–Серьезно? - деланно изумился я, хотя ее слова пролились бальзамом на мое израненное самолюбие. – А я думал, что живу в этом мире исключительно для того, чтобы снабжать вас... тебя ягодами.
–Прости за тот случай, – смутилась девушка. – Я не съела ни ягодки из той корзинки, а поставила ее в кустах возле тропы, по которой ушла от реки.
–Мне от этого не легче, – вздохнул я. – Впрочем, извинения принимаются. Что я должен делать?
–Убить его.
–Ну уж это слишком! – возмутился я.
–Тогда не знаю, – она чуть не плакала.
–Ладно, пойдем. Что-нибудь придумаем.
Мы вошли в дом, поднялись на второй этаж.
–Сюда, – девушка указала на одну из дверей.
«Тринадцать», – прочел я номер квартиры и надавил кнопку звонка.
Дверь долго оставалась немой, но, наконец, отворилась. На пороге стоял седой, но еще крепкий старик вовсе не похожий на отца девушки. Старик был много ниже ее ростом. Если бы я верил в чудеса, то непременно подумал бы, что вижу перед собой гнома.
Но подумать я ни о чем не успел. Сзади на мое темя резко опустилась тяжесть. Свет погас. Я отрубился.