В конце лета 1968 года, сразу после окончания ЖМШ, меня послали на плавательскую практику матросом на морской буксир "Осетин". Особенностью м/б "Осетина" было то, что это было последнее оставшееся тогда в штате АМП судно, работавшее ещё на твёрдом топливе. То есть -- на угле. Там была настоящая кочегарка, где самые настоящие кочегары забрасывали лопатами уголь в ревущую огнём топку парового двигателя. Раньше я видел такое только в кино. Это был настоящий ПАРОХОД.
Каждый раз проходя по верхней палубе мимо открытой двери в кочегарку, я невольно отшатывался от нестерпимой жары, поднимавшейся снизу от печей, где шуровали своими лопатами и "карандашами" (огромными железными ломами) кочегары. Как они выдерживали такую адскую температуру, я не понимаю до сих пор!
Вообще же м/б "Осетин" был по существу местом ссылки, где отбывали свой "срок" (два или три месяца) проштрафившиеся моряки. Большинство за пьянку. Нравы на судне царили крутые и жестокие. Это была настоящая школа жизни. У нас в Азовском морском пароходстве многие могли сказать с железными нотками в голосе: "Я был на "Осетине". Я больше ничего и никого не боюсь!" Поэтому для меня пройти первую в жизни плавпрактику на "Осетине" -- это было круто. Особенно для такого молоденького матроса, каким я тогда был.
Мы бороздили Чёрное и Азовское моря вдоль и поперёк, проводя на буксире всё, что не могло двигаться само -- разные несамоходные баржи, шкундры, плавкраны и тому подобное.
И вот, однажды теплым осенним вечером, мы прибывали в благословенную Ялту. До места швартовки оставалось ещё с полмили, наш "Осетин" шел средним ходом, а потому мы с товарищем сели пока играть в шахматы на полубаке, готовые в любой момент вскочить и приступить к нашим обязанностям по швартовному расписанию.
Мы углубились в игру. Вдруг над нашими головами с мостика раздался душераздирающий крик нашего капитана: "УБЕГАЙТЕ ВСЕ ОТТУДА!" "УБЕГАЙТЕ ВСЕ!" Он едва успел крикнуть это ДВАЖДЫ, после чего мы все, кто был на полубаке, так ничего и не поняв, повалились на палубу кубарем вместе с нашими шахматами и прочими вещами от страшного удара.
Оказалось, что мы врезались носом прямо в Ялтинский причал, в котором и выбили порядочный кусок бетона, а также получили большую вмятину в нашем форштевне. Правда, рулевой успел в последний момент вывернуть руль "право на борт" и это немного смягчило удар, направив нос судна по касательной к причалу. Но, всё равно, наш "Осетин" получил серьёзные повреждения. Я уж не говорю про обломанный причал. Потом ходили разные разговоры о том, почему всё так произошло. Кто-то говорил, что дед (старший механик) был под шофэ и не отреагировал на команду с мостика "Машина! Полный назад!" Кто-то объяснял по-другому, что, якобы, не совсем трезвый капитан не успел вовремя дернуть ручку телеграфа в нужное положение. Кто его знает, как всё было на самом деле.
Вспомнился внутренний монолог одного штурмана из были-анекдота:
-- "Стоп! Сам себе думаю. А за телеграф не берусь!" Может, и тут так было?
Вот и здесь на фото номер 14 я увидел выбоину в причале и подумал: А вдруг это -- та самая "НАША" вмятина? Хотя нет, вряд ли. Слишком много лет прошло с тех пор.

Это мой комментарий который когда-то был здесь:
http://www.livejournal.ru/travel/themes/id/4075#t362141824

СЛУЧАЙ В ЯЛТЕ -- ОКОНЧАНИЕ

Конечно, у читателей может возникнуть вопрос -- Ну, а дальше?
Что экипажу "Осетина" за это было?
Отвечу: Ничего никому не было.
Во-первых, никто из местных не видел, как мы сломали им причал.
Во-вторых, мы благоразумно протянули наш "Осетин" подальше и пришвартовались там, где причал был целый.
То есть, как бы, мы тут вообще не при чём.
В-третьих, даже если бы кто-то и доложил бы об этом случае портовому начальству -- то всё равно -- никого из нас дальше "Осетина" не сошлют.
Так что всё прошло благополучно.
Правда, не считая того, что в полночь нас всех подняли по боевой тревоге -- "Осетин" сильно накренился на нос и стал тонуть прямо у причала, так как в форпик стала поступать вода из повреждённого трубопровода.
Форпик -- помещение в носу судна под полубаком, где обычно боцман хранит банки с краской, канаты и прочее хозяйство. Краски вылились и когда воду откачали, то мы еще несколько дней приводили форпик в порядок, соскабливая краску с переборок (стенок) форпика.
А в остальном -- всё кончилось хорошо.