Патриаршими прудами называют место в Пресненском районе Москвы. Между Малой Бронной улицей, Ермолаевским, Большим и Малым Патриаршими переулками в окружении зеленого сквера сегодня находится всего один пруд площадью чуть меньше одного гектара. Поэтому правильнее было бы говорить «Патриарший пруд», но этот топоним прижился в языке в форме множественного числа.

Раньше на этом месте располагалось Козье болото — поблизости от него разводили коз, шерсть которых поставляли к царскому двору. Отсюда происходят сохранившиеся и в наши дни названия Большого и Малого Козихинских переулков.

В начале XVII века «Козиху», как называли эту местность в народе, облюбовал патриарх Гермоген. Он основал здесь свою резиденцию — Патриаршую слободу с двумя церквями «что на Козьем болоте» — Ермолая Священномученика и Спиридона Тримифунтского.

При патриархе Иоакиме в 1680-е годы болотистую местность осушили, а для разведения рыбы к патриаршему столу вырыли пруды, которые питали подземные ручьи. Патриарших прудов было три — память о них сохранилась в названии Трехпрудного переулка.
В 1700 году умер преемник Иоакима — Адриан, последний в дореволюционной России Патриарх Московский и всея Руси (позднее Петр I упразднил патриаршество).
Патриаршая слобода пришла в запустение, пруды снова заболотились. Поэтому, когда Москву приводили в порядок после пожара и разрухи Отечественной войны 1812 года, два пруда решили зарыть и оставили лишь один.

Тропинин в три месяца на обгорелом каменном фундаменте успел выстроить новый деревянный, поместительный дом… Ездя ежедневно на постройку с Плющихи на Патриаршие пруды, он направлялся напрямик, снеговыми дорожками, через сожженные и еще не огороженные дворы Бронной и других смежных улиц, стараясь угадать и представить себе очертания недавно еще стоявших тут и бесследно исчезнувших зданий. Извозчичьи санки мчались теперь в сумерки по местам, где каких-нибудь полгода назад, в стоявших здесь уютных и красивых домах, в званые вечера весело гремела музыка, пары танцующих носились в вальсе и котильоне и где все жило беспечно и мирно.
Григорий Данилевский. «Сожженная Москва». 1885 год
Григорий Данилевский "Сожженная Москва"

Местность у Патриаршего пруда вновь начали обживать. На «погорелом месте с разгороженным садом» построил себе дом поэт Иван Дмитриев. В гостях у «патриарха московской словесности», как нередко его именовали, бывали Николай Карамзин, Василий Жуковский, Иван Крылов, Александр Пушкин, Николай Гоголь. Дом Дмитриева на Спиридоновке называли «приютом, сияньем муз согретым».

Год тому назад были здесь кругом развалины и пустыри, пруд был запущен, и, словом, неприятно было ходить по сему месту. Теперь старанием Комиссии для строений все здесь расчищено, пруд приведен в хорошее состояние, и, может быть, место сие сделается приятным для окрестных жителей гуляньем.

Летом по разбитому «бульвару Патриаршего пруда» гуляли под пение птиц и звуки концертов под открытым небом, а с открытием лодочной станции начали устраивать водные прогулки. Зимой же водная гладь превращалась в общественный каток, где по выходным проходили соревнования конькобежцев. Лев Толстой приезжал кататься на Патриарший пруд со своей семьей. Вставали на коньки здесь и сестры Цветаевы — их дом находился в Трехпрудном переулке, 8.

10 марта. Половина третьего ночи.
…Мне бывает часто весело последнее время, и я чувствую себя совсем здоровой. На катке так весело, что когда я не бываю, меня все-таки так и тянет хоть проехать мимо и взглянуть. Вчера еще был мороз, и чудно было кататься, а сегодня таяло днем, и было нехорошо. Завтра я еду с Беклемишевыми смотреть картины у Солдатенкова, и я все мечтаю о том, как бы соединить и картины, и каток. Хотя компания на Патриарших не очень хороша, но все-таки весело. Из главных: М.А. Бахметьева, М.Г. Гамалей, А.К. Рачинский, Н. Рахманинов, Вера Шидловская, А.А. Левицкая, мои братья, Аня Козлова, Столпаковы, Преклонский и по воскресеньям — миллион милых мальчишек. 
Сегодня узнала, что Постников расшибся до смерти на катке, прыгая на коньках через лавку! Это ужасно!
Татьяна Сухотина-Толстая. «Дневник». 1887 год

Близлежащие районы активно застраивали доходными домами, где можно было недорого арендовать комнату. Пространство между Большой и Малой Бронными улицами и Палашевским переулком называли «Латинским кварталом» Москвы: дешевые квартиры занимали бедные студенты, о которых складывали песни.

Есть в столице Москве
Один шумный квартал —
Он Козихой Большой прозывается.
От зари до зари,
Лишь зажгут фонари,
Вереницы студентов шатаются,
А Иван Богослов,
На них глядя без слов,
С колокольни своей улыбается.

В начале XX века Патриаршие пруды стали местом притяжения богемы. В Доме братьев Марконетов на Спиридоновке, 6, провел свою единственную зиму в Москве поэт Александр Блок с женой Любовью Менделеевой. В Доме Ельчинского в Спиридоньевском переулке,12, прожил год 13-летний Владимир Маяковский сразу после переезда в Москву.

На углу Мамонтовского и Трехпрудного переулков выросло несколько поколений актерской династии Садовских. По адресу Ермолаевский переулок, 7, снимал комнату балетмейстер Александр Горский. На Малой Бронной, 24, обосновался оперный певец Леонид Собинов; в доме №28 нередко гостил у родных киноактер Иван Мозжухин. А в доме №5 по Малому Патриаршему переулку пианистка Елена Бекман-Щербина написала музыку к песне «В лесу родилась елочка».

Рядом с Патриаршими снимали мастерские художники Василий Суриков и Василий Поленов, а известные архитекторы застраивали район особняками. На Спиридоновке Федор Шехтель построил неоготическую усадьбу для фабриканта-миллионера Саввы Морозова, а Иван Жолтовский — копию итальянского палаццо Тьене в Виченце для Гавриила Тарасова.
В 1924 году в рамках борьбы советской власти с религией Патриарший пруд переименовали в Пионерский, а переулки — в Большой Пионерский и Малый Пионерский. Правда, в народе эти места продолжали называть по-старому, и спустя 68 лет городские власти официально вернули прежние топонимы.

Туманны Патриаршие пруды.
Мир их теней загадочен и ломок,
и голубые отраженья лодок
видны на темной зелени воды.
Евгений Евтушенко. «Патриаршие пруды». 1957 год
В 1960–70-е годы в Советском Союзе впервые опубликовали краткую, а затем и полную версию романа «Мастер и Маргарита». Патриаршие пруды стали главным символом булгаковской Москвы: там располагались «Нехорошая квартира» на Большой Садовой, 10, скамейка Воланда у водоема, «отрезанная голова» Берлиоза под решеткой Патриаршей аллеи.

Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина. <…> Да, следует отметить первую странность этого страшного майского вечера. Не только у будочки, но и во всей аллее, параллельной Малой Бронной улице, не оказалось ни одного человека. В тот час, когда уж, кажется, и сил не было дышать, когда солнце, раскалив Москву, в сухом тумане валилось куда-то за Садовое кольцо, — никто не пришел под липы, никто не сел на скамейку, пуста была аллея.
Михаил Булгаков. «Мастер и Маргарита»
В 2004 году после реконструкции территорию у пруда внесли в список объектов культурного наследия регионального значения как «Парк «Патриаршие пруды». Сегодня эти места многие москвичи называют Патриками.

Источник: https://www.culture.ru/s/vopros/patriarshie-prudy/