Дизайнера Артемия Лебедева обязали выплатить миллион рублей в качестве моральной компенсации за оскорбление памяти Великой Отечественной войны. Такое решение вынес Мещанский суд Москвы, передает «Интерфакс».
Судья удовлетворил исковое требование ветерана Сергея Крамаренко и обязал ответчика удалить информацию из блога в «Живом Журнале». После вступления приговора в силу Лебедев будет обязан опубликовать извинения.
Крамаренко уже обращался в суд год назад, но тогда его жалоба была дважды отклонена. После этого ветеран обратился в Мосгорсуд, который отменил решение районного суда и отправил дело на пересмотр.
Жалоба ветерана касается публикаций, размещенных в ЖЖ Лебедева от 6 февраля и 9 мая 2014 года.
***********************************************************
Прочитав эту новость, я, естественно, первым делом пошла искать эти страшные статьи на интернете. Прочитала их и, ей-богу, ничего крамольного в них не нашла. С чем-то я не согласилась, о чем-то услышала впервые и захотела узнать больше, под чем-то просто готова подписаться... и уж точно не считаю оскорбительным обсуждать любой из рассмотренных в статьях тезисов. А уж судить за эти статьи?! На мой взгляд, это просто мракобесие какое-то. С чьим-то личным мнением можно либо соглашаться, либо нет, но это мнение имеет право на существование.
А вообще... Поменьше бы в стране было подобных "священных коров", побольше бы свободы обсуждать любую спорную тему - глядишь, многие проблемы отпали бы сами собой.
И все же особо впечатлительным натурам, чьи чувства легко оскорбляются, а также тем, кого коробит мат, я не рекомендую читать то, что написано под катом. (Ника Т.)
**********************************************************
Хенде хох, Гитлер капут
В России есть только один культ хуже православия - культ Дня победы. Священный трепет, придыхание, особая лексика, слова о памяти, приторная забота о ветеранах - все это вызывает приступы рвоты. Поездки молодоженов к ближайшему памятнику 1941-1945. Ежегодные установки новых памятников и мемориалов. Возрождение худших традиций советской монументальной художественно-графической пропаганды из цифр, картонных орденов Победы - не помешались ли люди?
Вся эта религиозная хуйня меня чудовищно раздражает. Все это не имеет никакого отношения к победе. Ветеранам 60 лет внушают героизм и величие поступков, они под старость даже начинают сами в это верить. В жизни никакого героизма и величия поступков не существует. Существуют патриотизм, месть, необходимость умереть, борьба за выживание и другие человеческие качества. Обожествлять эти качества - такая же глупость, как молиться мощам.
Для тех, кто прошел войну, она стала очень важным, но всего лишь одним из событий в жизни. Нельзя воевать четыре года для того, чтобы оставшуюся жизнь думать только о войне. Война остается эпизодом для тех, кто выжил. Выжили, и дальше продолжают. Никакого отношения памятники, монументы, музеи и прочая пропаганда не имеют к жизни. Думают остаток жизни о войне только умопомешанные.
Памятники Великой отечественной войне один другого безвкуснее. Площади, оформленные вечным огнем - апофеоз брежневской школы архитектурно-градостроительной деградации и непрофессионализма. Стелы, стоящие в каждом районе, ужасны. Самое главное, что стела из обычного сраного бетона тут же становится священной - ее нельзя ни тронуть, ни снести. Хотя по сути она - кусок бездушного конъюнктурного говна. Но все боятся об этом сказать вслух, потому что "наши деды воевали за нас".
После победы над Наполеоном в России установили, может, 20 памятников. После победы над Гитлером - десятки тысяч. И ставят до сих пор. Начиная от обязательного для каждой деревни покрашенного пятью слоями серебряной краски бойца, заканчивая тупейшими гранитными композициями в центрах всех русских городов.
Сразу после войны памятники были скромные, а со временем День победы стал официальным поводом спиздить бабок под предлогом необходимых жертвоприношений новому культу. Чего стоит комплекс на Поклонной горе - тупейшее, бессмысленнейшее, невъебически дорогое сооружение для никого. День победы ввели через 20 лет после дня победы - в 1965 году. Значит, тем, кто действительно вспоминал победу при жизни, выходной был не нужен.
Для меня День победы практически потерял смысл вместе со смертью воевавшего деда, который умер в 2008 году. Он воевал с первого по последний день войны, и всю жизнь был военным, а праздник был таким поводом позвонить ему. Он был генерал-полковником, но у него не было дачи и машины. Зато на похоронах, вопреки новому указу министра обороны, отменившего траурное марширование меньше, чем для генерала армии, распорядитель велел в знак уважения промаршировать (не уверен в точности всех деталей, но на военном языке это многое значило).
Я не люблю ритуалы и придуманные чиновниками традиции. Для меня День победы - это такой романтический праздник, на втором месте после Нового Года. Но он не имеет никакого отношения к выступлению ветеранов в школе, к установке очередного вечного никому не нужного огня, к разговорам о том, что кто-то за нас воевал.
Георгиевская ленточка мне нравится, потому что она не претендует на тупую гранитную псевдопамять. Она стала таким же образом, как гвоздика на 7 ноября, мимоза на 8 марта, елочная игрушка и красная шапка на Новый Год. Это в любом случае лучше, чем муниципальный землеотвод под неприкосновенную поебень.
Если что-то и вызывает во мне настоящие переживания о событиях, к которым ни я, ни вы не имеем уже никого отношения, то это вот такая картинка из архива: Москвичи на площади Свердлова осматривают сбитый над столицей немецкий самолет. 1941 год.
P. S. Этот пост без изменений публикуется каждое 9-е мая с 2008 года.
*******************************************************************
Город-трус
Йу-ху!
Сегодня поговорим о самой священной занозе в нашей стране - о второй мировой войне (крупный эпизод которой у нас называется Великой отечественной).
Я не ошибусь, если скажу, что все, что нам рассказывают об этой войне - тотальная фальсификация, обман, пропаганда и пиздежь. Просто пока об этом не говорят, а через сто лет удивятся, как мы были такими дурачками.
Война - это всегда хуево, это поле для худших человеческих проявлений и качеств. Победитель на войне, разумеется, всегда приукрашает в сотни раз свою доброту и преувеличивает в сотни раз животное поведение врага.
Обычно после войны ну поставят пару памятников (от слова память, куда ж их много-то? Память-то одна) и живут дальше. Но не у нас. У нас сразу надо падать на землю и целовать ее, целовать родную, потому что она родная. А если уж памятник поставят, то относиться к поводу, по которому его поставили, без слепой веры - уже кощунство.
Возьмем Брест. Удивительный город. Каждый век по две-три войны, город постоянно разрушают и уничтожают. А живет. И вот начинается вторая мировая. 1939 год. СССР и фашистская Германия подписывают соглашение о разделе Европы, согласно которому кусок с Брестом уходит нам. Ничего страшного - это же мы, добрые красные воины, мирные советские люди. Город к тому времени был совершенно польским.
Проходит два года. Фашисты вероломно (это самое удивительное слово во всей советской военной пропаганде) нападают на нас. Так как Брест - первый на границе, его первым и захватывают. Что делает население? Население на хую вертело советскую власть, защищать "родину" совершенно не желает. И съебывает в полном составе. Остается только одна Брестская крепость. Почему остается? Потому что там расквартирован советский полк с семьями военных. Куда им деваться, они защищаются.
Именно поэтому Брест - не город-герой (единственный из городов-героев), а крепость-герой. Это официальное наименование: Брест - крепость-герой. Потому что город Брест - не герой, а трус, если раздавать оценки.
Надо заметить, что русский солдат очень гордый, поэтому "врагу не сдается наш гордый Варяг". Мы в этих словах слышим гордость, а весь мир - пример странного самоубийственного отношения. (Подробнее об удивительной истории Варяга в моей заметке про Шотландию - http://tema.ru/travel/scotland/#variag)
Машина пропаганды невероятно преувеличила значение этой битвы. Битвы за город, который мы получили из рук фашистов в качестве куска польского пирога всего за два года до того. Что примечательно, о штурме брестской крепости стало известно только в начале 1950-х. Нашли факт, придумали миф, преувеличили его, и поставили в 1965 году памятник. В том же году был придуман День победы (до этого 20 лет он был просто одной из дат истории).
Си-эн-эн решила сделать юмористический обзор уродских памятников. И включила в него памятник защитникам Брестской крепости (уточнив: "It may not be beautiful but there's no denying its scale and significance", http://edition.cnn.com/2014/01/24/travel/worlds-ugliest-monuments/index.html?iref=allsearch, это совершенно невинный обзор, да и памятник не самый страшный).
[270x360]
""Факты политического авантюризма особенно болезненно воспринимаются в нашей стране. Господа, которые дают такую оценку монументу, не знают, что представляет из себя настоящее лицо фашизма. В Беларуси во время Великой Отечественной войны погиб каждый третий. Наше отношение к Брестской крепости – особое", - подчеркнул Н.Чергинец." - сообщил белорусский Интерфакс.
Сегодня, когда бывшие кгбшники учат русских людей верить в бога, особенно важно напомнить, что надо отделять мух от котлет. Отдельно - подвиг людей, отдельно - качество памятника.
Об этом - мой старый регулярный пост про память и памятники - http://tema.livejournal.com/1400033.html
Памятники Великой отечественной войне один другого безвкуснее. Площади, оформленные вечным огнем - апофеоз брежневской школы архитектурно-градостроительной деградации и непрофессионализма. Стелы, стоящие в каждом районе, ужасны. Самое главное, что стела из обычного сраного бетона тут же становится священной - ее нельзя ни тронуть, ни снести. Хотя по сути она - кусок бездушного конъюнктурного говна. Но все боятся об этом сказать вслух, потому что "наши деды воевали за нас".
Мой дед воевал за то, чтобы не было войны, а не за то, чтобы при виде уродского памятника я падал на колени и плакал. И я об этом всегда помню.
А это один из интересных комментариев к этой статье:
[показать]Василий Лебедев
6 февраля 2014, 13:01:04
В принципе с ветеранами войны стали возиться, начиная с 1965 года, когда отмечалось двадцатилетие Победы. До этого - ни при Сталине, ни при Хрущеве - к ним особо не прислушивались. Напротив, вчерашние фронтовики для сталинского режима были чем-то подозрительным, не очень надежным. Все-таки они повидали Европу и, вернувшись в СССР, по одной этой причине не могли считаться благонадежными.
Как писал К.Симонов, "контраст между уровнем жизни в Европе и у нас, контраст, с которым столкнулись миллионы воевавших людей, был нравственным и психологическим ударом". В пьесе Симонова "По каштанами Праги" (1945) чешка говорит советскому офицеру: "Вы не должны любить Европу. Вас должны раздражать эти особняки, эти виллы, эти дома с железными крышами. Вы ведь отрицаете это?" На что офицер ей отвечает: "Отрицать можно идеи, отрицать железную крышу нельзя. Коль она железная, так она железная".
Понимали это и в руководстве страны. Люди, которых они держали в изоляции и которым внушали, что жизнь в СССР - это рай, обнаружили, что это не так. Эту заразу они принесли с собой домой. Доверять им было нельзя. Сталин, возможно, опасался повторения опыта 19-го века: когда участники войны 1812 года, хлебнувшие воздуха свободы, стали участниками декабристского восстания 1825-го.
В 1945 году из армии было демобилизовано 8,5 миллионов человек. Многих, конечно, трудоустраивали, многие поступали в вузы, но на общих основаниях, после сдачи экзаменов. И все же очень многие, никому не нужные болтались без дела, государственной программы трудоустройства фронтовиков не было. В Иркутской области в январе 1946 года не работало более половины вернувшихся фронтовиков, в Тюмени - 59%, в Астраханской области - 64%. А в Москву и Ленинград, например, фронтовикам из других регионов вообще был запрещен въезд, даже для краткосрочного пребывания.
И еще. По требованию Сталина в послевоенные годы с улиц городов насильственно убирали одноногих, одноруких инвалидов, вообще любых людей, имеющих увечья. Таких компаний было несколько. На инвалидов войны были облавы, потом их сажали в поезда и увозили подальше от больших городов. Там они умирали без медицинской помощи, спивались, опускались, многие кончали с собой. Делалось это для того, чтобы быстрее придать советской действительности "мирный", радостный вид. Многим повезло: их помещали в "интернаты для инвалидов". Там хотя бы кормили. При этом, как пишет Е.Ю.Зубкова в своем исследовании "Общество, вышедшее из войны", "лишь треть интернатов для инвалидов имели врача, не говоря о полноценном медицинском обслуживании". Самый большой "интернат" (а на самом деле зона) был на острове Валаам: там в грязи копошились тысячи безногих и безруких фронтовиков.
Статистика такова. В конце войны среди демобилизованных из армии по состоянию здоровья было два миллиона инвалидов, из них - около 450 тысяч с ампутированной рукой или ногой. Их судьба была печальна. Родина отнеслась к ним как к мусору, который необходимо убрать с улицы.