госпидибожемой, я очень давно не помню, чтобы я чувствовала себя так же когда-то. все внутри дрожит, все перевернуто, смешано. я не верю, я совсем не верю в то, что произошло. я не верю в то, что это могло произойти.
представляешь, когда считаешь дни до этого самого четвертого сентября, просыпаешься утром, еще темно и едва ли шесть, но вот оно, вот оно.
говорить страшно, заговаривать страшно, но час за часом, еще немного, и вот билет у тебя уже в руках. мне кажется, что поезда специально стали ездить теперь быстрее.
покупаешь цветы в ближайшем магазине, спешишь, отсчитываешь монеты, и руки дрожат. торопишься, торопишься, набережная, еще один поворот - и будто бы весь воздух забрали разом, эта музыка, этот голос, до боли родной голос, слишком родной, и вот ты, а вот он, перед тобой, и свечи, и фотографии, и письма. one by one, only the good dye young, когда он, что может быть сильнее? опускаешься на колени, кладешь цветы, и все равно, и сдерживать себя больше нет сил. сколько минут прошло, начался дождь, а ты все еще здесь, на этом же самом месте, и плачешь, плачешь так, что замирает и обрывается все внутри; так, что горячо и больно, и колет слева.
музыка, музыка, музыка. глаза, голоса, холодные руки. несколько слов и строчки, шепотом и громче, нас было четыреста и мы все знали, зачем мы есть.

сколько тысяч раз нужно сказать "спасибо", чтобы знать, что он услышал и все понимает?
бог мой, как бы мне хотелось быть уверенной в том, что он все чувствует, когда перед ним столько сбивающихся с ритма сердец.
я до сих пор не могу прийти в себя и осознать, что мы были так близко и что все те минуты на вдохе, и до сих пор.