мне никогда еще не признавались в любви вот так, октябрьской ночью, когда от связи с миром для вас только кажется и осталось, что старая деревянная скамейка на склоне неизвестной заснеженной горы, когда под тобой облака и едва различимый свет от крошечных городов далеко внизу. никогда вот так, в пальто с поднятым воротником, срывающимся голосом, холодными пальцами, серьезными глазами. никогда так сосредоточенно, тихо, просто. никогда.
никогда, если совсем не ждешь и ни о чем, минуту назад, смеясь, обсуждаешь его очередную попытку бросить курить.
а потом. вот эти слова. в воздухе. перед тобой. такие настоящие, что до них очень даже просто дотронуться. правда, просто.
бывают моменты, когда молчание длинной в несколько секунд, кажется вечностью.
что дальше? что теперь?.

вот здесь наша улица, вот здесь третий этаж, вот ты с закрытыми глазами на кровати, а комната, кажется, перемещается с места на место и все никак не хочет остановиться. на тебе белое платье и лента в спутанных от того самого сильного вечернего ветра волосах. кто-то играет на фортепиано, в воздухе пахнет фиалками и еще вином, сладким-сладким. чьим-то любимым, медовым, греческим. кто мог бы подумать, это против всех правил, окна закрыты, света совсем немного, голоса приглушенные сбиваются на шепот. "ты все еще здесь?". какой сегодня день, какое завтра будет число, какая разница, по-прежнему, правда, какая разница, если вокруг нас самый настоящий октябрь, и ночь, и музыка. я не знаю, кто отвечает за то, чтобы люди знакомились и держали друг друга за руки, и улыбались, и вели себя совсем как дети, но спасибо, все равно спасибо за все эти возможности. одна простая вещь все еще звучит твоим голосом в моей голове: "когда впереди столько неизвестных вещей, самое важное - научиться доверять".

вот уже который день (их тоже стоит считать, правда?) я пытаюсь написать о тебе. я начинаю и бросаю это безнадежное дело почти сразу же, я начинаю снова следующим утром, в перерывах между чем-то и чем-то; я пытаюсь выразить хотя бы сотую долю того, что думаю и что чувствую, но все напрасно, почему-то напрасно, черт возьми. получается так, что мои собственные слова мне не принадлежат больше?
странно, странно ведь, получается так, что от твоих невысказанных желаний и моих молчаливых вопросов воздух в миллионе километров вокруг нас становится густым, вязким. правда в том, что мы не знаем, что с нами будет дальше. а еще в том, что некоторые вещи так страшно произносить вслух. кажется, что если расскажешь, если хотя бы позволишь себе даже один крошечный намек - все исчезнет. пожалуйста, будь. будь таким смешным, таким ребенком. пожалуйста.
"jesus, what did you do to me? i keep thinking about you the whole day and the whole night".

а потом он сказал: если ты возьмешься переставлять книги в этом шкафу с места на место, то очень скоро сможешь различать все переплеты на ощупь. идет? значит, например, по воскресеньям?
иногда этот крошечный момент перед тем, как все должно случиться - самый незабываемый.
не знаю, была ли я права в ту секунду, но я просто подумала: если мне отчаянно хочется услышать твой голос, то какая к черту разница который час?

странно, но я никогда раньше не замечала этих мерцающих вдали огней.
если смотреть на них вот так, слева, когда вокруг вечер густого сливового цвета, то кажется, будто бы под тобой море.
это словно бы спишь долго-долго, а потом просыпаешься как будто бы через тысячи лет и все вокруг выглядит совсем иначе, хотя и на своих местах по-прежнему.
просто скажи, неужели мы дошли до рубежа, после которого не возвращаются?

я даже и не знаю, о чем здесь еще говорить, если выходишь на перрон - и ветер сбивает с ног так настойчиво; путается в полах пальто, пробирается за воротник, взъерошивает волосы. я все еще не знаю, неделя - это много или нет? разве может все в воздухе так измениться круто всего за каких-то семь дней? идешь по пустым почти улицам, неспеша, серьезнее прислушиваясь к себе: что там, внутри? солнце прячется за горизонт; еще пятнадцать минут, чтобы подумать как следует, пока вокруг пустота и терпкий запах листвы вперемешку с горькими травами от замерзших пальцев. откуда, черт.
как бы там ни было, осенью мне становится несоизмеримо лучше, проще, вернее. осенью легче дышится; а в октябре, правда, от тебя только и всего что нужно - спокойная уверенность в существовании своей собственной вселенной на ближайшие несколько месяцев.

сидишь в чужой квартире, забравшись с ногами в большое кресло, вокруг сквозняки и мистер дилан поет о переменах своим колючим голосом (он ведь точно знает об этом лучше), а темнота за окном стала такой, как нужно, наконец. странно, но вечера имеют свойство переворачивать все с ног на голову каким-то совершенно неожиданным образом; странно, но вечера единственные умеют запоминаться надолго.
вот ты. а вот твоя кожаная куртка на полу (пусть так, какая разница). гитара, фиалки, книги, сидр, пачки сигарет. света совсем мало, и от того, что ты так близко - внутри как будто бы землетрясение, и перевернуто все и все не на своих местах.
знаете, бывают такие глаза, в которые смотришь, и голова так кружится, и так предельно ясно понимаешь после, что без этих глаз тебе почему-то никак дальше нельзя.
спасибо, октябрь. мы ведь всегда дружили.

Слушать этот музыкальный файл

теперь и всегда.

открываешь дверь своим ключом, в прихожей едва светло, зеркало в деревянной раме за поворотом и пахнет яблоками. распахиваешь окна настеж, берешь пластинку из стопки, не глядя, опускаешься на пол, пусть холодно, вот так, в том же самом васильковом платье. снаружи тишина такая, что будто и мира не существует вовсе, в доме время сбито и все часы идут совсем не так, как нужно, а внутри минута за минутой теплеет и разгорается, потому что томас поет о том же, о чем ты говорил мне на улице у входа и еще потому, что глаза, сколько ни старайся, не умеют лгать.
десятое сентября начинается с серо-синего рассвета и не задает вопросов, но знаешь, просто давай думать, что еще слишком рано - только и всего.

в который раз здесь я говорю о случайностях и в который раз я убеждаюсь в том, что они вовсе не просто так.
это один из тех спокойных солнечных и немножко холодных дней, когда твой телефон звонит совсем странно в девять. "мы с ребятами собираемся в италию, прямо сейчас. ты готова?". такие предложения всегда неожиданные и решать нужно мгновенно. и как иногда бывает приятно решать. всего пять минут, и вот ты одеваешься наспех, завязываешь хвостик высоко и улыбаешься про себя, и напеваешь что-то, спускаясь быстрым шагом по лестнице. окна открыты, ветер треплет волосы и музыка играет громко, час за часом. сьерра, фрибур, бриг; переговариваться в машине не так уж и просто, особенно когда вокруг горы, и дороги ведут сквозь водопады и туман, а на вершинах снег и дух захватывает, когда проезжаешь через стеклянные мосты, а под тобой река и тысячи тысяч метров вниз.
три часа. всего каких-то три часа - и вот перед тобой, немножко растерянной и отчаянно счастливой, - другой мир, совсем другой мир. огромные площади, невероятной красоты соборы, завораживающие улочки и крохотные переулки с каменной мостовой; совершенно необыкновенные желтые трамваи, каких, кажется, не бывает. мы немножко заблудились даже, но теряться в этом городе - одно из самых приятных приключений. это стоит запомнить. что там, итальянцы говорят так громко и у них такое доброе сердце. шаг за шагом, и вот уже вечер, и ужин, наконец, в одном из замечательных ресторанчиков, где столики застелены полотняными скатертями, где цветы в больших плетеных вазах, где хлеб с оливковым маслом и красное, чуть горькое вино в одиннадцать, когда на небе столько звезд.
grazzie, caro milano, я знала, что мы сумеем подружиться. ci vediamo. arrivederci. non ti preoccupare.

процесс создания отношений любого уровня практически с любым человеком - такое чертовски интересное и такое до безумия полезное занятие. важно только очень четко понимать, кто стоит перед тобой и нужны ли вам границы.
это словно бы загорающиеся огни - разговор начат, смех звучит громче и жесты становятся характерными, легкими, безошибочными. здесь пока совершенно точно не играет роли степень близости и буквальная протяженность знакомства между тобой и еще кем-то. новый человек, даже если он и останется таковым всего на двадцать минут, - это на самом ведь деле бесценный источник чего-то неизвестного, запутанного, недосказанного и несомненно важного в любом случае, и причем настолько, что, сейчас же, мгновенно, едва ли не любыми способами, хочется узнать, понять, прочувствовать, разобраться.
подобные вещи с каждым новым кругом становятся все больше похожими на некое подобие аззартной игры, в которой неудержимости всегда до краев. и в то же время, правда, в этом нет нечего от элементарного поиска, от простого поиска людей только лишь для собственного окружения. (как здесь объяснить точнее?). главным становится чистый интерес. интерес, умноженный на необходимость сказать; интерес, умноженный на необходимость понять, есть ли где-нибудь еще кто-то, кто-то морской, схожий.
задача становится легче в десятки раз, если умеешь замечать.
все в порядке вещей, и самое важное, думаю, - осознание свободы в этом, осознание абсолютного отсутствия границ. границ разговоров в темноте комнаты или громких споров о необходимом до хрипоты.

еще одно лето превращается во что-то совсем непохожее; во что-то отстраненное чуть-чуть и шершавое. сложно что-то сказать о нем, правда, когда вокруг тебя только туман и плюс двадцать; когда утром прячешься в пальто и пьешь горячий чай с лимоном, чтобы согреться. мне действительно странно, правда ли то, что осень еще не началась? я не знаю как все это случается, но август всегда почему-то уютный от начала до конца и не иначе. это, знаете, словно повязать уютный шарф. что-то, что абсолютно твое и в чем нет никаких сомнений.
солнце садится и, конечно, я не могла не подумать о человеке, который теперь так далеко. он всегда любил закаты. как никто другой, пожалуй. в каждом теперь луче он. странно, но у меня едва ли получится описать свое к нему отношение. трепет? тишина? нежность? с определением подобных вещей у меня почему-то проблемы теперь. я скучаю и очень хорошо помню апрель. вот только где ты теперь, интересно.
шаг за шагом, я никогда бы не подумала, что время умеет ходить с такой скоростью.

просыпаешься в семь по привычке, потягиваешься и вдыхаешь поглубже, насколько возможно, этого чистого и прохладного утреннего воздуха. окно открыто настежь, солнце понемногу пробирается в комнату и легкий, невесомый почти ветер касается плеч. никуда не нужно идти, незачем спешить, крепкий черный чай с лимоном на столе, а вокруг тишина какая-то прозрачная, особенная, свежая. такими минутами хочется наслаждаться; в такие минуты хочется пробираться, как под одеяло и прижимать к себе. доброе утро вам, где бы вы не были.
[700x418]

все что я делаю в последнее время носит очень и очень странный характер. я бы хотела иметь в своей жизни человека совершенно постороннего, совсем неосведомленного о происходящем, но к которому я могла бы прийти, рассказать о том или ином в нескольких словах, и спросить: ну что, все верно? я была права? но такого человека не существует, поэтому мне приходится просыпаться очень рано и ложиться спать очень поздно, занимаясь нисколько необъяснимыми вещами изо дня в день. легче, когда не задаешь себе вопросов, но сложнее, когда кто-то очень далеко набирает твой номер и говорит немножко холодно: "мне не хватает твоего голоса".
пока все так, мне стоит снова научиться торопиться по-хорошему.

иногда я думаю, что простуда и вынужденная обязанность оставаться в постели в окружении лимонов, меда и бесконечных чашек с чаем, напрямую связанна с исключительно хорошей погодой за окном. когда тебе нужно просыпаться в пять или семь, брести почти через весь городок на занятия, бесконечно зевая, или когда по понедельникам бывают очень важные дела - погода словно превращается в ужасно капризное, облачно-дождливое и хмурое существо. и если это не несправедливость, тогда что это?
пока мое горло обмотано теплым шарфом, а на тумбочке рядом - лекарства, чем еще заниматься, как не разного рода глупостями вроде флеш-мобов? простите мне эту слабость, но, итак. три слова.

лето. никогда не понимала прелести этого времени года. жаркие, чересчур солнечные дни с сухим ветром; время, тянущееся с невообразимо медленной скоростью и при этом, странно короткие, неуклюжие дни. есть только пару вещей, за которые пожалуй действительно стоит любить каждое следующее лето: звездные ночи, каких никогда больше не встретишь; возможность дышать морем и бесконечный август. пшеничный, медовый август с совершенно особенными дождями. он всегда вовремя закрывает за собой дверь.

настроение. одна из эмоций(?), в контролировании которых я здорово преуспела. если это необходимо, то мое настроение может находится под фантастической силы контролем и самым пристальным из всех вниманием. это важно, потому что искусство улыбаться, когда этого совсем не хочется делать - одно из самых необходимых. все можно переждать, все перетерпеть, тихо или громко, внутри. все сгорает и рождается снова. нужно только подождать и твердо знать, для чего ты это делаешь. настроение не должно зависеть от каких-либо внешних факторов, если это важно. стоит только поглубже вдохнуть.
а если говорить о том, что может вне всяких обстоятельств поднять настроение в считанные минуты - то это, безусловно, голоса близких людей. идеальный, стопроцентно верный способ. попробуйте.

книги. как я люблю брать новую, пахнущую чем-то невыразимо приятным книгу. как люблю я проводить часы вот так, не отрываясь, сосредоточенно, взахлеб. сколько опыта и сколько вдохновения прячется под каждой обложкой, на каждой странице, в каждой строчке и букве, бог мой. это действительно бесценный источник нового. чего-то такого, что питает тебя, позволяет тебе развиваться, понимать, не стоять на месте, думать, принимать, идти вперед. мир многое бы потерял, если бы не они. если бы не люди, причастные ко всему этому. и если и стоит говорить спасибо за что-то в данную минуту, то за книги уж точно, точно в первую очередь.

чем больше дней

люблю разговоры, которые начинаются со слов "привет, какие у тебя планы на выходные?", потому что за этим всегда следует что-то хорошее. на этот раз - итальянцы, киприоты, большая желтая машина и музыка, и разговоры, и ветер. два часа кажутся такими маленькими, что ты спрашиваешь кого-то рядом: "а правда ли то, что прошло уже ровно сто двадцать минут с того момента?". нам не о чем грустить, потому что приятно просто так сидеть у фонтана, улыбаться застенчиво и шепотом перечислять все известные тебе слова на совершенно новом языке. приятно, потому что они такие тягучие и такие мягкие. приятно кушать только что испеченный лимонный пирог на веранде у озера, укутавшись в чей-то пиджак и наблюдая за немножко холодным рубиновым закатом. поцарапанные ладошки не расстраивают, пахнет дождем, а все эти такие непохожие друг на друга люди рядом - как еще одно напоминание о том, что ты теперь - часть чего-то одного, большого, целого, правильного, завершенного.

Это цитата сообщения темне_сонечко Оригинальное сообщение

Остин Клеон — это художник и поэт, автор сборника Newspaper Blackout Poems. В марте 2011 года в своем блоге он сформулировал правила эффективного творчества, которые мгновенно его прославили. T&P перевели этот манифест о жизни, работе, интернете, общении и творчестве.

[показать]

 

1. Кради как художник

Каждому художнику приходится отвечать на вопрос, откуда он берет свои идеи. Честный художник ответит: «Я ворую их». Вот и все, что можно об этом сказать. Это понимает каждый художник.

Есть 3 слова, которые вселяют в меня надежду всякий раз, когда я их читаю.

[показать]

Нет ничего оригинального. Об этом было сказано еще в Библии: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем» (Экк 1:9). В любом новом проекте смешаны элементы старых идей или просто изменяется одна из них.

[показать]

В художественных школах всегда показывают один трюк. Нарисуйте на листе бумаги две параллельные линии:

[показать]

Сколько линий на рисунке? Видна первая линия, вторая, но есть ещё и темная линия между ними. Видите?

1 + 1 = 3.

[показать]

Есть еще один хороший пример того, о чем я говорю — в генетике. Вы наследуете гены своих отца и матери, но при этом не являетесь только набором родительских черт. Вы — нечто большее, новая версия и родителей и всех своих многочисленных предков.

[показать]

Вы не можете выбирать родителей, но можете выбирать учителей, друзей, музыку, книги и фильмы.

[показать]

Об этом говорит Jay-Z в своей книге «Decoded»:

«Мы росли без отцов, поэтому находили их на улицах, в истории, и в какой-то степени это было подарком для нас. Нам приходилось выбирать себе предков, которые бы наполнили мир, который мы собирались построить для себя... Обычно наши отцы уходили, потому что были отвергнуты, но мы брали их старые записи и использовали их, чтобы создать что-то новое».

На самом деле, ты — это то, что ты впускаешь в свою жизнь. Ты — сумма того, что на тебя влияет. Как говорил Гете, «нас создает и формирует то, что мы любим».

[показать]

Художник — это

Читать далее...

даже если ты расскажешь мне, что не умеешь больше различать созвездия - я все равно не поверю.
ну что, привет, август. ты помнишь, мы ведь с тобой всегда дружили, так что, пожалуйста, не подведи сейчас. согласно всем календарям и спискам, первый месяц где бы то ни было - всегда самый трудный. с этим сложно спорить; быть новым где-то - такая шероховатость и неуклюжесть вначале. ты теряешься в коридорах, которые совсем не уступают лабиринтам по количеству дорог и поворотов; ты опаздываешь или пропускаешь классы по неосторожности и засматриваешься с не совсем еще понятным чувством внутри на чрезвычайно во всем уверенных ребят со старших курсов. дожди сменяются туманами и наоборот, фуникулер почему-то отказывается подниматься вверх по расписанию, а день с какой-то фантастической ловкостью мгновенно превращается в вечер. "привет, джонатан", "как твои дела, джеки?", "во сколько начинается занятия в понедельник, кто-нибудь знает? может быть ты, миранда?". хорошо, все хорошо. непривычно, странно, сумбурно, дико, но, черт возьми, хорошо.