В детстве донимала бабушку, мамину маму Аполлинарию Ивановну: "Расскажи, как ты была маленькой". Она рассказывала, что маму свою она почти не помнит, потому что та умерла, когда бабушка была совсем маленькой. Помнила хорошо, как упала большая чёрная коса, когда умершую понесли обмывать. Жили трудно. "Отец мой, - говорила она, - был пьяницей". Ещё она рассказывала, как страшно было, когда однажды в поездке за ними гнались волки. Лошадь очень испугалась. О людях тоже говорить нечего. Рассказывала, что детей за непослушание наказывали розгами.

              Бабушка жила с нами в Куйбышеве в одной комнате коммунальной квартиры недалеко от завода КАТЭК. Родители учили меня запоминать наш адрес: Пятая просека, дом литер Б. В этой квартире на первом этаже нового четырехэтажного дома было ещё две комнаты. В одной из них жила супружеская пара, в другой соседка Лиза, у которой был граммофон с большой медной трубой и комод, на котором моё внимание привлекали разные безделушки, пудреница, маленькое вырезанное из камня яичко с незабудками. Бабушка старалась, чтобы я не надоедала Лизе. У бабушки было несколько церковных книг с красивыми цветными иллюстрациями и шелковыми закладками. Бабушкин угол с кроватью был отгорожен шифоньером и жёлтой шерстяной занавеской. Бабушка шила мне одежду, кормила меня и готовила еду всей семье. Шила иногда и моей двоюродной сестре Гале, дочке своего младшего сына Сергея. Воспитывала меня строго: не вертись перед зеркалом, не шали, убери игрушки. Я нехотя подчинялась.

               Во время войны мы жили на станции Чернушка. Там был военный завод, на котором работал отец. Жили на втором этаже двухэтажного деревянного дома. У нас было две комнаты: полутёмная передняя с окном на террасу, в ней была бабушкина кровать, и светлая с двумя окнами на противоположную сторону. Из окон светлой комнаты вдали было видно проходящие вдоль леса поезда. Зелёные вагоны - пассажирские, тёмные буро-красные - товарные. В квартире была русская печь, в которой бабушка готовила и на которой я любила греться лёжа по диагонали на кирпичах. Как и в Куйбышеве, в нашей комнате было две кровати. Родительскую полуторную отец расширил, приставив к стенке два чурбана с положенной на них доской. Стоял столовый стол, покрытый клеёнкой. Было три венских стула. Шкафа не было. Для хранения одежды и других вещей было два сундука. Папа повесил на стенку на двух верёвках доску, которая изображала книжную полку.